8 декабря «Мэри Дир» отчалила из Иокогамы. 6 января она пришла в Рангун и выгрузила японские товары: хлопок и вискозу.
Хлопок–сырец, предназначенный для Англии и также принадлежавший «Хеу трейдинг корпорейшн», был еще не готов к погрузке, поэтому судно проследовало в угольную бухту, а оттуда в реку, где встало на банку, уже занятую «Торре Аннунциатой» – еще одним судном компании Деллимара. Четыре дня спустя она снова вошла в док, где загрузилась хлопком–сырцом в трюмы номер два и три. 15 января «Мэри Дир» вышла из Рангуна и 4 февраля пришла в Аден. Здесь сошел на берег заболевший мистер Адаме, первый помощник капитана. На его должность нанялся мистер Патч. 6 февраля судно вышло из Адена. 2 марта капитан Джеймс Таггарт умер, и командование судном принял мистер Патч. Это случилось в Средиземном море, спустя четыре дня после прохода Порт–Саида.
9 марта «Мэри Дир» прошла через Гибралтар и вышла в Атлантический океан, сразу попав в область ненастья. В трюмы набралось некоторое количество воды, и насосы работали непрерывно.
16 марта положение ухудшилось, так как поднялся шторм.
– А теперь, – повысил голос Холленд, – мы подошли к серии инцидентов, которые с полным основанием можно .назвать таинственными и которые, собственно, являются предметом настоящего расследования.
Он коротко перечислил: повреждения в передних трюмах, насосы, не справляющиеся с напором воды, повреждение переборки в котельном отделении, пожар в радиорубке, исчезновение Деллимара и, наконец, после прохождения Уэссана пожар в третьем трюме, бегство с судна всех, кроме капитана, обнаружение судна на следующее утро и его окончательное исчезновение.
Он вбивал эти факты в головы собравшихся в зале, чеканя фразы, дабы произвести наибольший эффект.
– Двенадцать человек погибли, господа, – произнес он тихо и веско. – Они нашли свою смерть в безумной попытке выбраться с судна, находившегося под угрозой затопления. Это само по себе крайне важно. – Он повернулся к председателю: – Я не пытаюсь повлиять на суд, а просто представляю факты. Но я имею право привлечь ваше высокое внимание и внимание суда к некоторым обстоятельствам. Первое: судно несомненно обладало высокими мореходными качествами, и второе – когда «Мэри Дир» покинули, она оставалась на плаву во время жесточайшего шторма еще в течение сорока восьми часов. Смею утверждать, что это один из самых невероятных случаев из всех, какие мы когда–либо расследовали, и результат вашего решения может иметь далеко идущие последствия для одного или нескольких присутствующих в зале.
Он многозначительным взглядом окинул весь зал: от адвокатов, представляющих заинтересованные стороны, до галереи для зрителей, и, наконец, уставился на свидетелей. Его осуждающий взгляд был холоден и суров.
По–прежнему глядя на свидетелей, он продолжал:
– Я говорил о противоречивости показаний различных свидетелей, подведенных под присягу. Эти же самые люди будут давать показания в суде, но здесь их могут подвергнуть перекрестному допросу и судьи, и представители заинтересованных сторон. Хочу напомнить всем, что лжесвидетельство – серьезное преступление!
Наступила полная тишина. Кое–кто из экипажа «Мэри Дир» смущенно заерзал.
Холленд сел. Секунд тридцать он вслушивался в тишину зала, потом медленно встал и вызвал:
– Гидеон Патч.
Патч сидел тихо и неподвижно, устремив невидящий взгляд в пространство. Мне показалось, что он не слышал, как произнесли его имя. Но он повернул голову к Холленду и спокойно, словно не веря, что настал его час, поднялся. Он взял себя в руки и твердой, решительной походкой прошел на свидетельское место.
Напряжение в зале ослабло; пока длилась процедура присяги, слышалось бормотание и шарканье ног. Когда Холленд начал задавать вопросы, а Патч стал еле слышно отвечать на них, в зале вновь воцарилась напряженная тишина.
Его имя Гидеон Стивен Патч. Образование получил в Пенгбурне. На флот поступил в должности кадета, получил сертификат помощника капитана в 1941 году, сертификат капитана – в 1944 году, первую команду принял в 1945–м, затем – крушение «Бель–Иль», годы на берегу, понапрасну растраченные годы разочарований – Холленд заставил его вновь пройти через все это, год за годом, факт за фактом, словно прослеживал историю отправленной по почте посылки. А потом пошли технические детали: считает ли он, что «Мэри Дир» была пригодна для плавания? Проверял ли он противопожарное оборудование? Участвовал ли когда–нибудь в инспектировании судов? Хорошо ли был подготовлен экипаж? Достаточно ли компетентно было управление судном?