– Да, да, конечно! – Она стояла с напряженным лицом, смущенная и взволнованная. – Вчера вечером я пришла повидаться с ним. Я ничего не понимала, пока не прочла показания Хиггинса и всех остальных! – Большие испуганные глаза так и впились в меня. – Он все мне рассказал. Он был таким… – Она замолчала, слегка передернув плечами, не зная, что сделать и что сказать. – Вы полагаете, с ним все в порядке? О Господи! Я готова убить себя за то, что наговорила!
Последнее она произнесла вполголоса, словно говоря сама с собой. Я услышал, как в зале все встали. Коридор был пуст, а Патч так и не появился.
– Пойдемте в зал, – вежливо предложил я.
Не сказав ни слова, она вместе со мной вошла в зал и заняла свое место. Холленд стоял с листом бумаги в руках. Когда в зале установилась тишина, он обратился к Боуэн-Лоджу:
– Господин председатель! Только что мною получена информация от Инспекции по кораблекрушениям, что «Мэри Дир» не затонула. Смотритель гавани в Сент-Хельер на острове Джерси доложил, что судно выбросило на отмель Минкис и французская спасательная компания по подъему затонувших судов уже пытается вытащить его оттуда.
Новость была встречена вздохом изумления. Шум нарастал по ^iepe того, как люди осознавали важность сообщения. Репортеры даже повставали со своих мест, а Хиггинс сидел неподвижно, с потрясенным лицом. Патча нигде не было.
Боуэн-Лодж перегнулся через стол к Холленду:
– Это полностью меняет ситуацию, мистер Холленд! Ведь теперь следователь из Инспекции кораблекрушений в состоянии провести полное расследование. Полагаю, вы все с ним обсудили? Когда он сможет сделать свой доклад в суде?
– Пока трудно сказать, – ответил Холленд. – Ему еще неизвестно точное местонахождение «Мэри Дир», и он еще не связался с компанией по подъему судов. Еще много неясностей. Но он предупредил меня, что положение может осложниться в связи с тем, что Минкис – часть островов Ла-Манша, а заинтересованная компания – французская. Вопрос стоит о правах короны и правах этой компании. Он также доложил, что в этом районе подъем воды во время прилива достигает тридцати футов и это делает рифы особенно опасными. Любая проверка груза на борту «Мэри Дир», по его утверждению, может быть произведена только после того, как судно снова будет на плаву.
– Благодарю вас, мистер Холленд! – Боуэн-Лодж повернулся к заседателям, и они принялись что-то обсуждать. Места для прессы уже опустели.
– Вот так! – шепнул Хэл..- Сейчас он закроет заседание суда. А ты знал, что она не затонула? – И когда я кивнул, он сказал: – Ну и ну, приятель! Ты, наверное, сошел с ума!
Боуэн-Лодж отошел от заседателей и постучал молотком, чтобы установить в зале тишину:
– Мистер Холленд, в связи с тем, что судно не затонуло, возникли некоторые вопросы. Вызовите, пожалуйста, последнего свидетеля!
Холленд позвал:
– Гидеон Патч!
В зале было тихо.
– Гидеон Патч! – Когда тот не явился и на этот призыв, Холленд обратился к приставу, стоящему в дверях, и попросил: – Позовите Гидеона Патча.
Имя эхом прокатилось по пустому коридору, но по-прежнему никто не появился. Зрители на галерее вытянули шеи, в зале поднялся шум.
Через несколько минут в зале опять установилась такая тишина, что было слышно тиканье больших часов.
Посоветовавшись с заседателями, Боуэн-Лодж объявил часовой перерыв:
– Заседание продолжится в двенадцать часов, господа!
Все поднялись и сразу же заговорили. Хиггинс, Юлз и Барроуз тесной группкой собрались возле мест присяжных. Вдруг Хиггинс оторвался от них и тяжелой походкой пошел к двери. Поймав на секунду его взгляд, я прочел в его тусклых глазах испуг.
Казалось, ожидание длилось вечность. Никаких новостей! Удалось узнать, что на квартиру Патча отправлен рассыльный.
– Да, сейчас ему мало не будет! – прокомментировал Хэл. – Ордер и полиция – вот что его ждет!
Нам нечего было сказать друг другу. Он полностью уверовал в виновность Патча. Судя по разговорам вокруг, большинство придерживалось того же мнения.
– Он – убийца, вот что я скажу… Это точно, старик… Его выдавали глаза… А Деллимар и этот бедняга Таггарт?.. Конечно, его рук дело!.. Сбежишь тут, когда утопил половину команды… – доносились до меня обрывки комментариев.
А я все это время старался сопоставить злодея, за которого все его принимали, с человеком, которого я видел на «Мэри Дир».
Постепенно зал начал заполняться. Из уст в уста пополз слух: Патча не видели со вчерашнего вечера.
Заняли свои места Боуэн-Лодж и заседатели. В полной тишине поднялся Холленд и объявил, что, к сожалению, главный свидетель отсутствует.
– Вы обратились в полицию? – поинтересовался председатель.
– Да. Объявлен розыск. Боуэн-Лодж повертел бумаги.
– Вы не желаете заново допросить кого-нибудь из прочих свидетелей? – спросил Холленд.
Боуэн-Лодж был в явном замешательстве. Он оглядел свидетелей, и мне в какой-то момент показалось, что его пристальный взгляд обращен ко мне. Наконец он наклонился к заседателям и о чем-то с ними посовещался. Я чувствовал, как рубашка у меня прилипает к телу. Что я скажу, если сейчас он вызовет меня? Как объясню, почему не сообщил, что «Мэри Дир» выброшена на Минкис?
Минуты ожидания показались мне вечностью. Наконец раздался голос Боуэн-Лоджа:
– Не думаю, мистер Холленд, что сейчас есть смысл снова вызывать свидетелей! Мы с заседателями пришли к соглашению, что, поскольку местоположение «Мэри Дир» установлено, продолжать расследование в отсутствие главного свидетеля нецелесообразно. Я закрываю заседание суда на время осмотра судна. Все свидетели свободны. Вас известят в установленном порядке, если потребуются ваши показания.
Все кончилось. Председатель с заседателями покинули свои места, и зал опустел. Когда я направлялся к выходу, Хиггинс вышел вперед и преградил мне дорогу.
– Где Он? Куда он запропастился? – грубо спросил он.
Я уставился на Хиггинса, недоумевая, почему он так волнуется по поводу исчезновения Патча. Ему бы следовало радоваться.
– А вас-то почему это тревожит? – спросил я. Маленькие, как бусинки, глазки испытующе смотрели мне в лицо.
– А, так ты знаешь? Я же говорил, что знаешь!
– Если уж на то пошло, то я не знаю, – отрезал я. – Не знаю, к великому сожалению!
– К черту! – Вся его злоба вырвалась наружу. – Думаешь, я не понял, что вы замышляете с этой вашей яхтой, стоящей в Лулсворте? Говорю тебе: если ты затеял грязную игру, берегись! Так-то!
Он сощурил свои свинячьи глазки, резко развернулся и ушел.
Когда мы с Хэлом двинулись к выходу, он спросил меня:
– Надеюсь, ты не будешь столь глуп и не поможешь ему улизнуть за границу?
Он смотрел на меня серьезно, с тревогой в глазах. – Нет, думаю, ему и в голову не приходило, что это путь к спасению.
Хэл неуверенно кивнул. Он бы еще продолжал увещевать меня, но на улице к нему подошел человек в бушлате с маленькой острой бородкой и седеющими волосами. Высоким, скрипучим голосом он сказал Хэлу:
– О, она не по вашему вкусу, полковник, определенно не по вашему.
Потом они. начали говорить о какой-то моторной лодке… Звонили часа полтора назад. Зафрахтовали ее с месяц назад… Да, старая «Гризельда». Вы помните: киль весь прогнил и чертовски качает! Человек пронзительно засмеялся и ушел, а Хэл приблизился ко мне. По-видимому, это был лодочный брокер из Бошема, потому что Хэл бросил:
– Тут, пожалуй, особо не разживешься! – Он задумался и добавил: – Интересно, не компания ли Деллимара взяла лодку напрокат, чтобы отправиться и самим посмотреть, что там открыли эти французские спасатели. Я бы не удивился!
Мы направились к машине, а он все продолжал уговаривать меня, пока не поздно, оставить это дело. Но я думал только о Хиггинсе. Почему он так напуган исчезновением Патча?
– Джон! Ты меня не слушаешь!
– Нет. Прости.
– Ну, это неудивительно. Добрых советов никто не слушает!
У машины мы остановились.
– Если дело дойдет до уголовного суда, смотри, расскажи все, как было на самом деле. Нельзя, чтобы из тебя вытягивали информацию на перекрестном допросе. С тобой будут играть, как кошки с мышью, и ты можешь серьезно влипнуть.