Крушение надежд

Августа продолжала:

— Я рассказала тебе эту притчу, чтобы ты знала, как вести себя с мужем. За твое здоровье и за вашу любовь!

Семен еле дождался конца ее рассказа и быстро добавил свое:

— Слушай, Лилька, однажды был объявлен конкурс: кто из жен лучше всех охарактеризует мужей одной фразой. Победила та, которая сказала: «Этих сволочей нужно хорошо кормить». Запомни это и корми своего муженька хорошенько.

Раздался взрыв смеха, после этого поднялся Алеша с листом бумаги в руках:

— Лилька, по какому маршруту ты едешь?

— Мы с мужем сначала поедем в Болгарию, потом в Югославию, а потом в Албанию.

— Значит, ты отправляешься в далекое путешествие, станешь путешественницей. Я посвящаю тебе свои новые стихи. Но не обижайся, параллелей между вами нет. Он — бегемот.

— Бегемот? — удивленно воскликнула Лиля. — Бегемот-путешественник?

— А вот послушай:

От нечего делать один бегемот
Решил совершить кругосветный поход.
И вот, как турист, за плечами с мешком
Отправился он по дорогам пешком.
И думал, шагая, в пути бегемот:
«На свете, наверное, много болот;
Я в каждом болоте хочу полежать,
Чтоб всем бегемотам про них рассказать».

И даже полдня не успел он пройти —
Большое болото увидел в пути;
Он сразу попробовал первую грязь,
По самые ноздри в нее погрузясь.
И так проведя с удовольствием ночь,
Он утром, проснувшись, отправился прочь.

И много вокруг было разных красот,
Но только болота искал бегемот.
Он шел по степям, и шагал через лес,
В любое болото он сразу же лез.
И вот путешественник, словно герой,
Торжественно дома был встречен толпой.

И звери, и птицы собрались встречать,
И вместе хотели героя качать,
Но даже слоны извинились —
Поднять его не решились.
К нему подошел журналист-крокодил,
В печать интервью у него попросил.

И вот в микрофон заявил бегемот:
— Весь мир состоит из различных болот;
Но как это трудно дается — залазить во все болотца!..
Друзья, вы меня поймете, скучал о своем я болоте,
О, дайте в него погрузиться —
Устал я от заграницы.

Алеша закончил:

— Вот, Лилька, когда вернешься из-за границы, скажешь то же самое.

Лиля хохотала, хлопала в ладоши:

— Алешка, спасибо! Я разгадала все твои поэтические аллегории. Ты предсказываешь, что я вернусь в свое болото. Так?

— Ты, Лилька, всегда разгадываешь мои стихи абсолютно правильно, лучше других.

Семен спросил Лилю:

— Что же, ты получила диплом врача, а теперь бросаешь профессию?

— Нет, дядя Сема, я не бросаю профессию. Мы с мужем будем оба работать. В Албании большое советское посольство, и Влатко сказал, что поможет мне устроиться туда работать врачом. И еще Влатко сказал, что когда выучу язык, то смогу начать работать врачом в албанской больнице.

— Ну, раз Влатко сказал, так оно и будет, — со скрытой иронией комментировал Семен. — Вот именно.

Хотя он казался за столом веселым, после ужина тихо позвал Павла:

— Павлик, пойдем в кабинет, есть серьезный разговор.

6. Тревожное начало

В кабинете братья устроились в креслах, и Павел тяжело вздохнул. Семен понимал, что он вздыхает о Лиле, но сначала хотел рассказать ему свою новость:

— Павлик, все как мы с тобой говорили: уже проявляются тревожные симптомы хрущевской диктатуры. У меня плохие новости, но пока я не говорил своим: кончается моя служба строителя. Вот именно.

Павел поразился:

— Что ты имеешь в виду?

— Хрущев посылает меня поднимать целинные земли.

— Тебя — поднимать земли? Заниматься сельским хозяйством? Ты же не специалист.

— Вот именно. Это в наказание: он обозлился на меня за критику его плана жилых панельных новостроек. Недавно во Франции он увидел показательный район для рабочих — пятиэтажные панельные дома, и тут же сходу закупил технологическую линию для такого строительства у нас. Но он не учел, что у нас намного более слабая строительная база. Теперь он предлагает дешевое массовое строительство из сборных стандартных бетонных блоков ускоренными темпами: пятьдесят два дня на сборку блоков и вселение в квартиры через сто дней с начала стройки. И при этом заявляет: без архитектурных излишеств! Я доказывал, что у нас не смогут строить так быстро, что это будет за счет качества, что блоковые новостройки обойдутся дороже, чем фундаментальные, я сказал ему: «Мы не такие богатые, чтобы строить дешево, эти дома развалятся через пятнадцать — двадцать лет, и придется начинать строительство заново». Он обозлился, закричал: «Не хотите делать, что вам указывает партия, можете переходить на другую работу!» Понимаешь, он уже стал отождествлять себя с партией, как это делал Сталин.