Пропуск на закрытое заседание имели 1349 делегатов с решающим голосом и 81 делегат с правом совещательного голоса. Это были отобранные представители от 6 790 000 членов и 419 000 кандидатов партии, почти все аппаратчики высокого ранга — секретари областных, городских и районных комитетов, министры, активисты из рабочих и колхозников.
Все рассаживались в некотором недоумении: почему не объявлена повестка дня? Почему в президиуме нет секретарей коммунистических партий других стран? До сих пор съезд проходил по принятому стандарту, уже были выбраны руководящие органы партии — новый состав Центрального Комитета, Президиум и секретари. Первым секретарем опять был избран Никита Сергеевич Хрущев. Все шло, как полагается, все голосовали единогласно.
Но одно отличие от предыдущих съездов все-таки было: над президиумом на сцене висели только три портрета — Маркса, Энгельса и Ленина, но не было портрета Сталина. Это был первый съезд после его смерти, и многие делегаты удивлялись: нужно было все-таки повесить портрет Сталина, великого вождя страны на протяжении последних двадцати пяти лет. Однако вслух своих сомнений не высказывали — молчать приучены были хорошо.
На ярусах зрительного зала висели транспаранты: «Да здравствует КПСС — ум, честь и совесть нашей эпохи!», «Да здравствует XX съезд КПСС!» и «Партия Ленина — авангард строительства коммунизма». Странным казалось, что говорилось о партии Ленина и не прибавлялось имя Сталина. На предыдущих съездах транспарантов и лозунгов было намного больше и повсюду бросалось в глаза: «Слава великому Сталину — гениальному вождю трудящихся всего мира!» А теперь даже в докладах кремлевских руководителей впервые не упоминалось имя Сталина. Делегаты ощущали какую-то непривычную пустоту, и совсем уж их поразило и даже возмутило выступление Анастаса Микояна, члена Президиума ЦК. Он резко раскритиковал книгу «Краткий курс истории ВКП(б)»[2]. Для делегатов это была обескураживающая неожиданность: книга считалась библией коммунистов, ее полагалось изучать всем — ведь редактировал и даже частично писал ее сам Сталин.
Микоян прямо заявил: «В этой книге много лжи и демагогии, много фальсификаций в истории революции большевиков 1917 года, Гражданской войны и всего Советского государства».
Многие делегаты шумно запротестовали: критика недавнего прошлого, связанного с именем Сталина, звучала для них непривычно и кощунственно. Они все больше недоумевали: почему сегодняшнее заседание названо закрытым?
Делегат с совещательным голосом Семен Гинзбург, министр строительства, сидел на верхнем ярусе балкона, слушал критическое выступление Микояна и видел недовольные лица соседей делегатов. Человек с чувством юмора и любитель поэзии, он вспомнил строчки шутливой поэмы[3]:
Семен думал, что Микоян, конечно, прав: давно пора объективно оценить и книгу, и саму историю партии, но… все годы все шло по заведенному Сталиным порядку, своего мнения никто высказывать не мог. Раз Микояну разрешили выступить с этой критикой, значит, ее заранее утвердили в Кремле. Несомненно, это только увертюра к чему-то более значительному. Очевидно, кремлевские руководители собираются что-то менять во внутрипартийной политике. Интересно, что? Не этому ли будет посвящено сегодняшнее закрытое заседание? Он едва заметно улыбнулся: на съезде партии улыбаться не полагается, надо быть очень осторожным.
Гинзбург не был активистом партии, он вступил в нее по необходимости в 1930-е годы и оставался администратором-хозяйственником. Знал, что ему дали лишь совещательный голос, потому что он еврей. Министр-еврей был большой редкостью. Впрочем, он даже был доволен, что «голос» у него совещательный, по крайней мере, не надо валять дурака и с важным видом участвовать в профанации выборов в Центральный Комитет. Все равно туда выберут тех, кого заранее отобрали. Еврейских фамилий в списке делегатов почти совсем не было, в списке выбранных членов ЦК тоже было всего три, а в аппарате ЦК и вовсе не было ни одного еврея. Когда в перерывах между заседаниями Гинзбург прогуливался по холлу, то не встречал еврейских лиц, узких, с длинными горбатыми носами и живыми глазами навыкате. Доминировали лица славянского типа, курносые и широкоскулые. И можно было заметить некоторое количество представителей национальных меньшинств — армян, грузин, казахов, киргизов. Гинзбург думал о том, что ведь после революции и до самых сороковых годов евреи, наравне с другими, были активистами партии. Да, многое изменилось с тех пор…
2
ВКП(б) — Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков) — первоначальное название КПСС. (Здесь и далее примечания автора, если иначе не оговорено. —