– Время! – вскочив на скамью, выкрикнула на весь зал какая-то авионера. – Ну, у кого сколько?
Со всех сторон посыпались ответы:
– Двадцать девять!
– Тридцать два!
– Тридцать три!
– Тридцать шесть! – выкрикнул кто-то, и остальные одобрительно загудели.
– Что происходит? – тихо спросила Ника у Берты.
– Похоже, они играют в игру «Назови больше княжеств Третьего континента за две минуты», – ответила та.
Ника постаралась не выказать удивления. Она даже и не знала, что на Третьем континенте есть княжества, его не обсуждали в приличном обществе. А на мысе Горн, оказывается, знают не только об этом, но и о том, сколько их и как они называются!
Похоже, Берта по выражению лица девушки догадалась, что все это для нее в новинку, и пояснила:
– Княжеств на Третьем континенте тридцать восемь, хотя… С их вечными междоусобицами и месяца не проходит, чтобы какой-то город или какой-то удел не попытался отколоться и объявить о своей независимости. Впрочем, долго их самопровозглашенная независимость обычно не длится. Вот уже почти век официально признанных княжеств все-таки именно тридцать восемь. И за все время игры еще никто ни разу по памяти не перечислил их все…
– Ну что, похоже, у нас есть победитель? – осведомилась тем временем стоявшая на скамье авионера.
– Есть! – неожиданно заявил один из сыновей Берты, поднимаясь из-за стола. – Я – новый победитель!
– Ого! И сколько же княжеств у тебя?
Юноша торжественно вскинул в воздух руку с зажатым в ней листком бумаги.
– Сорок шесть!
Разом грохнул смех.
– Что такое? – непонимающе заозирался претендент на победу.
– Княжеств всего тридцать восемь, дубина, – пояснил ему брат и дернул его за рукав, чтобы тот сел обратно.
– Знакомься, это мои мальчики, Рик и Рейк, – представила юношей Нике Берта.
Верзилы кивнули, а Ника едва сдержала смешок. «Мальчики» по отношению к этим великанам звучало очень забавно.
– А это Ника, новая авионера нашей эскадрильи.
– Ученица авионеры, – поправила девушка.
– Здравствуйте, Ника! – почти хором сказали Рик с Рейком.
– Очень приятно познакомиться, – вежливо улыбнулась девушка и по привычке протянула руку одному из братьев в общепринятом жесте приветствия.
Юноша растерянно уставился на Нику, затем перевел взгляд на брата и наконец на мать.
– Остолоп, – вздохнула Берта, мягко похлопала Нику по руке, предлагая ее опустить, и опустилась на скамью рядом с сыном. – Сколько я тебя учила хорошим манерам! Их растили не в Арамантиде, – пояснила она Нике, – а когда мы перебрались сюда, они были уже довольно взрослыми, и вбить им правила этикета оказалось крайне непросто.
«Если они росли не в Арамантиде, то где?» – не на шутку заинтересовалась Ника, но постеснялась спросить об этом своих новых знакомых.
– Расстроился? – спросила Берта, потрепав поникшего сына по плечу. Кажется, это был Рик. А может, Рейк; Ника еще не запомнила.
Юноша грустно кивнул; выражение лица у него было совершенно детское, что смотрелось довольно комично в сочетании с внушительной комплекцией.
– Победитель мог получить пинту пива, – пояснил второй сын.
– Тогда хорошо, что не выиграли, – тут же заявила Берта. – Рано вам еще пиво хлестать. И хватит киснуть, идите-ка принесите нам с Никой поесть. Мне как обычно.
– Да, мама, – тут же послушно отозвались юноши и ушли.
А Ника, снова оглядевшись, заметила неподалеку Анселя с полной тарелкой в руке, он оглядывался в поисках места, куда можно присесть.
– Ансель! – окликнула она. – Присоединяйся к нам! Берта, это Ансель, ученик механикера, он работает с «Грозой», – представила Ника юношу, когда тот подошел поближе. – А это Берта, авионера нашей эскадрильи.
– Расскажи-ка мне, Ансель, как тебе удалось пробиться в механикеры? – сразу спросила Берта.
Руки для обычного поцелуя вежливости авионера не протянула, и почему-то было сразу понятно, что сделала она это вовсе не для того, чтобы продемонстрировать свое пренебрежение, а просто потому, что это не входило в ее привычки.
– Я сумел убедить мадам рей Брик дать мне шанс, – сдержанно ответил Ансель.
– Да, Тильда хорошая тетка. Понимающая, – кивнула Берта, и Ника удивленно посмотрела на нее, услышав «тетку». Это грубое слово не считалось ругательством, но давно не использовалось, потому что носило пренебрежительный оттенок по отношению к дамам. Впрочем, в устах Черной Берты оно прозвучало почти комплиментом. – Ей бы моих мальчиков посмотреть… – задумчиво протянула она.
Словно услышав, что мать говорит о них, появились «мальчики». Рик поставил на стол две полные тарелки, на которых снедь возвышалась горой, словно он задался целью накормить целую эскадрилью. Третью, с двумя кусками румяных тортьеров, одного мясного, а другого – сырного, отдал матери. Рейк тем временем одну за другой выстроил перед Бертой пять чашек с чаем. Ника удивленно покосилась на авионеру, а та невозмутимо подвинула к себе сахарницу и принялась размешивать сахар в первой чашке.