- Нет! - воскликнул Борк, прежде чем Хансон успел ответить.
Борк скорчился прежде, чем договорил свое слово, но его пальцы замысловато шевелились, и казалось, эти магические движения сдерживали чужие чары, не позволявшие ему говорить.
- Дейв Хансон, в твоем мире царили жесткие законы. Там ты умер. И там нет волшбы, избавляющей от участи вечного мертвеца.
Взгляд Хансона был прикован к Сатеру Карфу. Старик тоже смотрел на него и наконец кивнул.
- Это правда, - признал он. - Было бы лучше, если бы ты этого не знал, но это правда.
- А драгоценности, на которые можно купить целую империю? - упрекнул Хансон. - Жизнь, полная удовольствий? Все это легко пообещать, зная, что моя жизнь будет кончена еще до того, как началась! Что это за удовольствия, Сатер Карф? Открыть мне твое имя и дать почувствовать победу, а потом вернуть меня обратно в могилу? - Он брезгливо сморщился. - Я отказываюсь от пустых наград и пустых обещаний!
- Я тоже был против этого варианта, но другие голоса перевесили, сказал Сатер Карф и досадливо поднял руку. - Уже слишком поздно. Дейв Хансон, готовься принять свою награду! Властью твоего имени...
Хансон опустил руку в карман и наткнулся на шарик солнечного вещества. Он было открыл рот, но обнаружил, что онемение вернулось. Долю секунды в его душе бушевал страх, когда он понял, что не может произнести даже необходимых слов.
Преодолев смятение, он попытался облечь свои мысли в безмолвные слова. Никто не говорил ему, что заклинания необходимо произносить вслух. Это казалось самоочевидным, как закон природы, однако, насколько Дейв знал, в этом мире незнание закона могло изменить закон.
По крайней мере, стоило попробовать мысленно произнести заклинание, а если из этого ничего не выйдет, что ж, тогда придется умереть!
- Голем, я приказываю солнцу сесть!
И тут он словно кожей почувствовал, как заработал механизм планетария. Свет за окном покраснел, потускнел и исчез, а большой зал погрузился в сумрак, который рассеивали лишь несколько колдовских огней.
Речь Сатера Карфа внезапно оборвалась. Ее заглушили крики потрясенных, охваченных паникой людей. Вопросительный взгляд старика уперся в Хансона. И на лице мелькнуло что-то вроде улыбки.
- К планетарию! - приказал он. - Воспользуйтесь ручным устройством управления!
Хансон немного подождал и снова сжал солнечный шарик. Его разум был светел и ясен.
- Голем, сделай так, чтобы солнце поднималось на западе и заходило на востоке!
Многие Сатеры стояли у окон и наблюдали за происходящим. После беззвучной команды Хансона их возгласы стали еще более испуганными, чем раньше. Скоро вернулись те, кто побежал к планетарию, они кричали, что ручное управление не действует, к нему нельзя даже прикоснуться!
Планетарий, названный Големом, беспрекословно подчинялся приказам Дейва, а Вселенная подчинялась своему символу!
Сатеру Карфу стоило многих трудов успокоить перепуганную толпу, которая еще недавно была собранием величайших Сатеров в мире.
- Хорошо, Дейв Хансон, - спокойно произнес он. - Верни солнце на его орбиту. Мы согласны с твоими условиями!
- Ты их еще не знаешь!
- Все равно, - твердо произнес Сатер Карф, - мы согласны! А что нам еще остается? Если ты решил снова разрушить небо, может случиться, что во второй раз даже ты не сумеешь его починить. - Он хлопнул в ладоши, и в зале громко прозвучал гонг. - Пусть все очистят зал. Я приму твои условия с глазу на глаз!
Возражений не последовало. Минуту спустя Хансон, Борк и Нема остались наедине со стариком. Солнце пробивалось в окно, а на голубом небе появились кудрявые облака.
- Ну? - спросил Сатер Карф.
Пока он слушал, его лицо было чуть тронуто улыбкой, а в глазах, похоже, читалось удивление, хотя Хансон не видел в своих предложениях ничего удивительного.
Прежде всего он хотел остаться здесь. Для него не существовало другого места, но если бы и существовало, он все равно предпочел бы остаться здесь. В этом мире он стал тем, кем никогда не мечтал стать, и ему еще многое предстояло узнать. Он далеко ушел от того, что прочел в учебнике азов прикладной семантики. Он получил шанс овладеть всеми колдовскими премудростями и подкрепить их научными методами, принесенными с родины, и теперь перед ним открывались потрясающие возможности. Этот мир нуждается в некоторых переменах. Колдовство не должно выходить за рамки, в которых оно приносит максимум пользы и минимум вреда. Пусть люди сами добывают себе пищу и кров, а волшебники возьмутся защищать их от стихийных бедствий. Позже надо будет разработать этический кодекс...
- У тебя теперь достаточно времени, чтобы разработать все, что нужно, Сатер Хансон, - сказал ему Сатер Карф. - Это твой мир, в буквальном смысле слова, так что бери все, что пожелаешь. Чего ты хочешь в первую очередь?
Хансон задумался, а Нема взяла его за руку. И он широко улыбнулся.
- Полагаю, я хочу, чтобы твоя правнучка стала зарегистрированной женой и мы с ней провели долгий медовый месяц, - сообщил он. - У меня было столько приключений, что теперь мне необходим отдых.
Он взял ее за руку и повел к выходу из зала Совета. За его спиной хихикнул Борк, и его поддержал своим смехом Сатер Карф. Но к тому времени как Дейв с Немой подошли к двери и Дейв оглянулся, лица Сатеров посерьезнели.
- Мне он тоже нравится, дедушка, - признался Борк. - Что ж, кажется, вы, Сатеры, все-таки были правы. Твое пророчество сбылось. Может быть, Дейву немного неприятно, что столько людей знают его имя, но он - Дейв Хансон, для которого нет ничего невозможного! Тебе стоит задуматься о том, что может подразумеваться под словом "всемогущество".
Сатер Карф кивнул.
- Возможно. Но, вероятно, и вы, Сыновья Яйца, тоже были правы. Кажется, скорлупа рассыпалась, и никакой магией, никакой наукой ее уже не восстановить. - Он задумчиво проводил взглядом Дейва и Нему.
Хансон не стал ломать голову над словами Сатера и Сына Яйца, он вышел с Немой и закрыл за собой дверь.
Его ждало счастье, его ждало будущее, о каком он не смел и мечтать в прошлой жизни. И с загадками этого мира он еще успеет разобраться.