Более двух тысячелетий человек и прекраснейшее создание природы – осетровые рыбы относительно мирно сосуществовали. Человек на берегу Меотиды пользовался благами ее богатства, не причиняя ей значительного ущерба. Рыболовство с несовершенными орудиями лова в течение двух тысячелетий не смогло привести много вреда осетровым рыбам. Но человек, венец природы, лишь за несколько десятков лет второй половины XX столетия угробил этих ценнейших рыб. Еще в первой половине вышеуказанного века максимальный отмеченный улов осетровых в Азовском море превысил 5 000 тыс. тонн.
Масштабное гидростроительство на крупных реках, впадающих в Азовское море, в 50-70-х годах прошлого столетия оказало чрезвычайно пагубное воздействие на воспроизводство рыб, преградив им доступ к местам нереста, а сами реки были заполнены при создании водохранилищ, которые превратились в гигантские промышленные отстойники.
Основные “осетровые” реки Азовского моря - Дон и Кубань. На донских нерестилищах воспроизводилась белуга, осетр и часть азовской севрюги, а на Кубани - в основном азовская севрюга. Осетр до постройки плотин на Дону поднимался на расстояние до 700 км от устья реки, севрюга на Кубани - до 300 км. С введением в строй плотин естественное размножение, таким образом, практически прекратилось. Цимлянское водохранилище потребляет 80% пресной воды, что привело к уничтожению нерестилищ осетровых рыб. Их популяция утратила возможность самостоятельного воспроизводства. Вышеуказанные действия привели к стремительному падению запаса осетровых до критически низкого уровня.
С учетом биологических особенностей эти рыбы весьма восприимчивы к нарушениям их жизненного цикла и чрезвычайно чувствительны к изменению экосистемы вод.
Начиная со второй половины XX века, при интенсивном развитии сельского хозяйства в Черное и Азовское море попадает громадное количество биогенных элементов, приносимых множеством рек вместе с удобрениями с сельскохозяйственных полей после весенних паводков. Наше мелководное, быстро прогревающее Азовское море, получая мощную минеральную подкормку, расцветает, словно сады весной. При обилии биогенных эелементов, сопровождающемся штилем и повышением температуры воды, происходит всплеск активного цветения фитопланктона, а также диатомовых и сине-зеных водорослей. Отмершие водоросли идут ко дну, где разлагаются и гниют.
А вот как описывает в очерке “Приазовье” К. Г. Паустовский (1924 г.). “Азовское море цветет в начале августа, как цветут реки и пруды. Микроскопическая ряска плавает на поверхности обширными островами, иногда в несколько миль длиною. Пароходы режут по ней пенные дороги, а береговые жители перестают купаться: вода в море во время “цвета” будто бы ядовитая. Древние римляне, увидев это цветущее море, дали ему название Меотийского болота”.
Да. В Азовском море это неприятное явление - цветение моря - отмечалось и в давние времена, в силу того, что оно очень мелководное и, соответственно, быстро прогревается. Но такой частой и массовой гибели рыбы, в основном бычков, в больших масштабах замечено не было. В наше время вспышки цветения, с последующим замором рыб, происходят практически ежегодно.
Значительную часть тяжелых металлов и ядовитых веществ поступает в море вследствие производственной деятельности гигантов - заводов Мариуполя -“Азовстали” и имени Ильича.
В результате загрязнения и заиления возникает дефицит кислорода, происходит ухудшение кормовой базы рыб, сопровождающееся повышенной естественной смертностью. Свою долю в загрязнение моря вносят городские сточные воды, из-за весьма частых аварий в канализационной системе, а также многочисленные частные пансионаты, как грибы, появляющиеся вдоль берегов моря и вообще не имеющие централизованной канализации. Неочищенные стоки тухнут, отравляя живые организмы.
Волна за волной на кормовую базу рыб, в том числе и ценнейшей “красной рыбы” в Азовском и Черном море в XX веке накатывались злоключения. Одним из них было внедрение нежелательного вселенца, безбилетного пассажира из атлантических вод Северной Америки в начале 80-годов прошлого века вместе с балластными водами танкеров. Это желетелая медуза гребневик - мнемиопсис, который питается зоопланктоном, являющимся кормом для мелких пелагических рыб, как анчоус, тюлька, песчанка, сельдь и так далее. Соответственно, лишились пищи наши крупные промысловые рыбы, в том числе и осетровые (белуга и севрюга), в ассортименте питания которых вышеуказанные рыбы занимает значительную долю. И это оказало огромное влияние на состояние морских сообществ в наших морях и нанесло громадный вред рыбному хозяйству. Лишь неожиданное появление другого иммигранта, его дальнего родственника, гребневика Берое, пожирающего мнемиопсиса, в значительной степени очистило наши моря от зловредного желетелого чудовища.