Во время этой встречи я не мог себе представить, что он мог давать приказ убивать людей за неподчинение, то есть за отказ давать “мзду”. Но внешность, как говорят, бывает обманчива. А жаль! Когда я навещаю на кладбище моих погребенных родителей и прохожу мимо его могилы с гранитной глыбой-памятником, то порою думал “А ведь ты мог быть неплохим учителем или продвинутым чиновником и руководителем, жить долго, возможно счастливо, если бы не проклятое перестроечное время разбудившей в твоей душе алчность к наживе. И ты не выдержал нравственного испытания, поддался соблазну ухватить преступным путем жар-птицу за хвост. И захотел много денег, причем, очень много. Нужны ли они тебе теперь!”
Но вернемся к нашей работе. На следующей срезке сетей уже был другой представитель бандитской группировки – молодой, неопытный. Я тут же подключил его к своей работе. Замеры по рыбам он записывал в мою книжку и даже помогал молодь выбрасывать за борт. Наблюдая за ним, бригадир предложил ему помогать бригаде, за пайку рыбы. Он согласился. Зарплата у него была всего 100 долларов в месяц. Большие деньги, по его словам, были только у боевиков, Но их жизни он не завидовал. Короткая она у них была. То они кого- то прикончат, то их регулярно отстреливают. Не нужны ему такие деньги. Парень он был трудолюбивый. Мы с бригадиром старались убедить его бросить мафиозную банду и перейти работать к нам. Жалко было парня. Заканчивая эту историю, скажу, что парень скоро порвал с бандитами, некоторое время поработал у рыбаков, а затем поступил в Керченский университет по специальности ихтиология. Мои уроки не прошли даром. Через несколько лет, когда я его встретил, он обнял меня и долго благодарил. Вот так!
А рэкетирскую группировку, которая “курировала” нас, скоро расстреляли прямо в баре, вместе с их боссом. Сейчас они лежат на главной аллее кладбища. Виновных, в то время, как всегда, не нашли.
Но свято место пусто не бывает. Их место заняла другая бандитская крыша с людьми, если их можно так назвать, откровенно борзыми, более жестокими, беспринципными и непонятливыми. Я вынужден был уйти из родной бригады прибрежного сетного лова. Не смог я обрекать на гибель молоденьких осетров и севрюжек. Сжатой пружиной они, сжимаясь-разжимаясь, прыгали, пытаясь покинуть борт байды и умоляющими глазами, с просьбой о помощи, как я полагал, смотрели на меня. Я пытался их спасти, но от новых бандитов получал по зубам и очередные угрозы. И рыбаки ничего не смогли сделать с такими циничными и омерзительными ”братками”. Никого они не боялись. И плевать хотели на мои доводы. Лишь в ответ слышал –“ на наш век хватит”. На их короткий век хватит. С этим я был согласен.
Я перешел работать на рыболовный сейнер рыбколхоза 1 мая счс “Норд”. Да! Тот самый сейнер “Норд”, который нагло захватили украинские пограничники в нейтральной зоне Азовского моря 25 марта 2018 г. и доставил в Бердянск.
В море мы выходили не на одни сутки, а на более длительные сроки. Поскольку число спальных мест для команды строго ограничено и их для бандитских “контролеров” не было, то он отсутствовали в период лова. Я спокойно выбрасывал молодых особей осетров, севрюг, а также белуг в их родную стихию. Капитан-бригадир четко выполнял их инструкцию по сбору дани и оставлял бандитскую долю осетровых рыб в морозильной камере, которую они затем забирали в порту. Какой мафиозной группировке он отдавал рыбу, я не интересовался. Время от времени они друг друга постреливали и менялись местами.
В лихие девяностые браконьеров “крышевали” не только бандитские группировки, но и контролирующие природоохранные органы. Кроме рыбинспекции, было много других надзорных проверяющих, попросту дублирующих функции друг друга. Уж очень у нас любят осуществлять надзор, хотя с таким контролем - лучше бы его совсем не было. Каких либо ощутимых результатов они совершенно не приносили (пример тому – пожар в “Зимней вишне”). Они сами заразились бациллами наживы и также научились брать дань. Безусловно, в отчетах инспекторов зафиксировано немало отловленных браконьеров с конфискованными сетями. Но не стрельба ли это по воробьям? Не попадают ли в их сводки только безработные бедолаги, рискнувшие “попастись” на чужом поле? А у мафиозных главарей достаточно средств для “отмазки” от всех контролирующих органов. В одной связке с ними были и колхозные рыболовные бригады, также платившие дань.
По причине большого количества контролирующих органов порою была сплошная неразбериха, ибо бригадиры не всегда могли разобраться, кому все- таки выплачивать дань. Страдали также и наблюдатели из научно-исследовательского института, оформленные официально в рыболовных бригадах, как “ответственные за лов”. Ну, не смешно ли? Почему их оформили такой высокой должностью? А “ларчик открывается просто”. Контролирующий инспектор должен штрафовать за нарушение рыболовных правил, в первую очередь, бригадира. Но если ввести должность “ответственный за лов”, то штраф будет выплачивать именно он. Бригадир или капитан и так выплачивает дань. Но требуется показать работу в отчетных сводках перед вышестоящим начальством. И для этого, кроме случайных и незадачливых браконьеров-варягов, очень подходит “лох” или, как говорят сейчас, “офисный планктон”, то есть лаборант, инженер, сотрудник научного учреждения, увлеченный лишь своей работой. А причину всегда найдут.