Он отпустил ее руку и вышел.
III
Поток учащихся стремительно катился к воротам. Подхваченный течением, Даниэль, вытягивая шею, пытался разглядеть улицу поверх голов своих товарищей. Он искал глазами жену, которая часто ждала его у выхода из лицея. Поначалу приятели отпускали глупые шуточки по поводу ее беременности, но теперь зауважали, а заодно повысился и авторитет Даниэля. Шутки шутками, но в своем классе он был единственным женатым мужчиной. Благодаря этому обстоятельству Даниэль обрел зрелость суждений, необходимую для освоения философской премудрости. Сегодняшняя лекция Коллере-Дюбруссара повергла Даниэля в шок. Она была посвящена роли восприятия и представлений в теории познания. Вплоть до сегодняшнего дня ему не приходило в голову, что «пространство есть форма координации сосуществующих объектов». В действительности, именно физическое тело разворачивало вокруг себя пространство. Вот, скажем, расстояние, отделяющее его от улицы, создавалось им самим с учетом физических возможностей его собственного существа, являясь экзистенциальным, то есть проживаемым расстоянием.
Он споткнулся и чуть было не упал. Лоран, случайно налетев на Даниэля сзади, толкнул его в спину. Даниэль обернулся и, беззлобно чертыхнувшись, влился в шумную суету бульвара Сен-Мишель.
Под деревьями, в ожидании хозяев, стояли велосипеды и мопеды, их колеса были закрыты на замок. Даниэла с отстраненным видом прогуливалась поодаль. Просторный плащ не мог скрыть ее большого и высокого живота. Казалось, она, как и раньше, прячет под плащом свои тетрадки. Хотя вряд ли эту совершенную и тугую округлость спутали бы с чем-нибудь еще, такой роскошной и живой она выглядела. Подойдя к жене, Даниэль нежно поцеловал ее.
— Представляешь, Коллере-Дюбруссар вернул нам домашние работы. Я получил тринадцать с половиной баллов из пятнадцати, — объявил он.
— Вот здорово! — обрадовалась Дани. — А Лоран?
— Девять, он не раскрыл тему. А ведь я ему говорил…
Как раз в эту минуту к ним присоединился Лоран с товарищами. Дани оказалась в окружении юных философов. В сравнении с ее мужем и братом они выглядели почти детьми. Даниэль и Лоран, не сдав экзамен на степень бакалавра, теперь повторяли курс, имея за плечами лишний год. Мрачный блондин подозрительно косился на живот Дани, словно никогда в жизни не встречал беременной женщины. Остальные непринужденно болтали, притворяясь, что не находят в положении Дани ничего особенного. Компания обменивалась едкими критическими замечаниями по поводу последних фильмов. Все были единодушны в том, что эти новые картины — не что иное, как оскорбительный вызов искусству и здравому смыслу. Неожиданно в центре кружка возник высокий худощавый усатый человек в очках. Это был Коллере-Дюбруссар собственной персоной. Он доброжелательно и одновременно с интересом посмотрел на Дани. Без сомнения, кто-то из учеников уже довел до его сведения, что Эглетьер женат. Поколебавшись мгновение, Даниэль гордо произнес:
— Месье, разрешите вам представить мою жену. Дани, это господин Коллере-Дюбруссар, мой преподаватель философии.
Тот учтиво поклонился и пожал протянутую Даниэлой руку.
— Я счастлив познакомиться с супругой одного из моих лучших учеников. Надеюсь, до скорой встречи, мадам. До завтра, господа.
Он ушел, оставив за собой аромат старомодной галантности.
— Все-таки он потрясающий!
— Да, не скажешь, что преподаватель лицея, — признала Дани и добавила: — Ты пойдешь со мной? У меня сейчас занятия для молодых мам.
Даниэль молча покачал головой.
— Почему? Ты занят? — поинтересовалась она.
Он взял ее за руку и отвел подальше от товарищей.
— Утром по дороге в лицей я увидел на улице Жан-Марка. Мы договорились встретиться в половине пятого в кафе «Суффло».
— Тогда я с тобой!
— Я бы предпочел пойти один.
— Почему?
— Потому что хочу поговорить с ним кое о чем.
— О ссоре с отцом?
— Да, а в твоем присутствии ему будет неловко отвечать на мои вопросы.
— Зря ты вмешиваешься в эту историю!
— Но я, как-никак, его брат, правда?
— Ты, правда, добрый человек, — сказала Даниэла, и в ее глазах отразились любовь и нежность к мужу.
Даниэль досадливо пожал плечами. При чем здесь доброта? Его намерение встретиться и поговорить с Жан-Марком не было связано ни с какими сантиментами. Для него это всего лишь вопрос порядочности, выдержки и здравого смысла. Очевидно, что все разногласия между братом и отцом возникли из-за недоразумения, значит, кто-нибудь здравомыслящий должен убедить обоих, что они заблуждаются. И, конечно, такой личностью мог быть только он, Даниэль, единственный мужчина в семье, не являющийся заинтересованной стороной. Уже целые две недели, прошедшие с того момента, как Франсуаза приоткрыла ему завесу тайны над причиной ухода Жан-Марка, Даниэль, все больше воодушевляясь, разрабатывал этот план.