В этом шумном, блестящем, мчащемся сквозь ночь вагоне подземки на всех лицах лежала печать усталости. И это влюбленные женщины? Нет, конечно, они — домохозяйки, матери семейств. Если бы кто-нибудь вскрыл их черепные коробки, там обнаружились бы только стопки половых тряпок и продуктовые кошелки. Даже самые молодые выглядят упрямыми, расчетливыми, приземленными. Интересно, многие ли, желая утешиться, читают «Нежный взгляд»? Да, если Николя хочет добиться успеха, он должен прекратить позировать для фотороманов! Она ему сто раз об этом говорила! Это пустая трата времени и сил! Ну что за осел! Франсуаза отвернулась от соседки — женщина вязала, с пустым взглядом и приоткрытым ртом, — и увидела свое отражение в стекле. Она была уродливой. Она была черной. В ее жизни не было мужчины. По лицу в стекле пробежали отблески света. В нем отражались плакаты и афиши. Станция «Виктор Гюго». Франсуаза вышла из метро быстрым шагом, так контрастировавшим с тяжестью мучивших ее мыслей.
Даниэла купала малышку Кристину, Алисия присутствовала при этом, с умилением наблюдая за торжественной процедурой.
— Лично я, — заявила она, — завела бы ребенка от стоящего мужика, но при одном условии — чтобы не надо было выходить за него замуж!
Франсуаза бросила на нее встревоженный взгляд. Алисия прыснула.
— Не бери в голову! Я не о Николя!
— А о ком же?
— Да ни о ком… Это просто мысли вслух!.. А ты разве не хотела бы, чтобы у тебя был малыш, но не было мужа?
— О нет!
— А я уж тем более! — поддержала Франсуазу Даниэла.
— Какие же вы обе смешные! — воскликнула Алисия. — Ребенок без мужа — вот секрет семейного счастья!
— Для матери — возможно, — отвечала Франсуаза. — Но для ребенка?.. Не знаю… Ребенку нужен кто-то сильный рядом — для защиты, опоры… Разве не так?
Она снова вернулась мыслями к отчужденности отца, к разъединению семьи, и сердце ее сжалось от огорчения. Неужели Алисия права? «Если бы у меня был ребенок от Александра…»
— Послушай, я совсем забыла тебе сказать: послезавтра к ужину придут Лоран и Беатрис! — объявила Даниэла. — Они принесут все, кроме вина и фруктов.
— Прекрасно, — ответила Франсуаза.
Ей тут же пришла в голову мысль пригласить Дидье Коплена. Он выглядел таким потрясенным на похоронах! Если Дидье придет, то с ними незримо будет Жан-Марк.
— По-моему, Беатрис — бестолочь! — безапелляционно заявила Алисия.
Дани возразила с возмущением. Франсуаза промолчала. Ей не нравилась девушка, на которой Лоран женился две недели назад: беременность ее была еще практически незаметна, но она уже носила широкие платья и выпячивала живот. Рядом с ней Лоран казался еще моложе. Нелепая пара… А бывают ли удачные? Все, кого она знала — ее отец и Кароль, мать и Ив, Даниэль и Дани, она сама и Александр, — передвигались по жизни смешной хромающей походкой. Неужели единственное, что объединяет мужчину и женщину, — это постель?
Даниэла закончила купать Кристину, вытерла ее, припудрила тальком и принялась одевать быстро и ловко, привычными, отработанными движениями.
В этот момент с шумом вошли Николя и Даниэль. Их дружба радовала Франсуазу.
Они заявили, что хотят пить, и Алисия кинулась на кухню. Она позировала для рекламы кухонных приборов и получила в качестве приза электрический миксер со множеством насадок. Теперь она поила всю семью морковным соком пополам с водой, так что отказаться, не обидев ее, было невозможно.
Все они собрались в кухне; стояли кружком, со стаканами в руках.
— У меня новости на работе, — начал Даниэль. — Кажется, мне с октября предложат работу на приеме.
— То есть не на замене? — уточнила Франсуаза.
— Нет. В штате.
— А как же занятия?
— Я ходил к начальнику — он согласен составить мне такой график, чтобы я мог присутствовать на семинарах и успевал готовиться к экзаменам. Как только я получу диплом лиценциата, у меня сразу появится шанс продвинуться по службе.
— Но ты же не собираешься делать карьеру в своем агентстве недвижимости? — удивилась Франсуаза.
— Почему бы и нет?
— Тебе было бы гораздо интереснее работать с отцом.
— Неужели ты воображаешь, что он возьмет меня к себе после того, что случилось?
— Не знаю… Но думаю, что да.
Даниэль покачал головой.
— Брось, старушка. Пока Кароль с ним, он и пальцем для меня не пошевелит! Гибели Жан-Марка оказалось недостаточно, чтобы он прозрел! Так что наши маленькие проблемы вряд ли его заинтересуют!