ПЕРВЫЕ ТРЕВОЖНЫЕ ИЗВЕСТИЯ
16 августа «Адмирал Шеер» вышел из Нарвика, прошел севернее Новой Земли и дошел до точки с координатами 78 градусов северной широты и 100 градусов восточной долготы.
Днем 20 августа 1942 года командующий Северным флотом Головко вместе с главой Британской военно-морской миссии в Полярном контр-адмиралом Фишером встречали возвращающуюся после боевого похода английскую подводную лодку «Сивулф».
Чуть позади командующего стоял переводчик Володя Кривощеков, худой чернобровый старлейт в короткой не по росту шинели, известный всему Полярному как переводчик демонстрируемых в доме флота английских фильмов. В смешных местах Володя прекращал перевод и начинал хохотать. События фильма развивались дальше, среди зрителей нарастало возмущение, слышались просительные голоса: «Ну переводи же, Володя», но смешливый старший лейтенант продолжал хохотать. Во время недавней демонстрации захватывающей ленты Бласко Ибаньеса «Кровь и песок» Кривощекова едва не побили.
Сейчас он перевел Головко странный вопрос Фишера:
— Господин адмирал, по английским обычаям за выпитые и съеденные в гостях напитки и блюда хозяева не предъявляют приглашенным счет. Разве у русских существует другое правило?
— Спроси, что он имеет в виду? — насторожился Головко.
Из дальнейшего разговора Фишера и Кривощекова выяснилось, что недели две назад англичане были приглашены на торжественный обед на наш эсминец. После прошедшего в дружеской обстановке приема начпрод бригады предъявил британской миссии счет за выпитые на приеме коньяк и водку.
— Вот печенег, — в сердцах сказал Головко. — Позорит флот, скупердяй чертов. Пригласи его ко мне. Если факт подтвердится, десять суток ареста ему обеспечены.
— Это просто недоразумение, — объяснил он Фишеру. — Виновные принесут вам извинения и будут наказаны.
Фишер удовлетворенно кивнул и сейчас недовольно оглядывал из-под огромного козырька фуражки столпившихся на причале английских моряков. Команда второй британской подводной лодки «Силайен», небрежно одетая, заросшая длинными волосами, вызывала у него раздражение. И он, не вынимая длинной трубки изо рта, что-то недовольно бурчал под нос.
«Сивулф» медленно входила в Екатерининскую гавань. Пара небольших перевернутых вверх ногами фашистских флагов, поднятых на фалах, да последовавшие один за другим сигналы сирены свидетельствовали, что лодка потопила два вражеских корабля.
Оркестр советских моряков на берегу грянул: «Прощайте, скалистые горы». По поданному на берег трапу с лодки медленно сошел ее командир, осторожно ступая на ватных ногах. После короткого доклада и обмена дружескими рукопожатиями к командующему обратился контр-адмирал Фишер:
— Господин адмирал, командир корабля и британская миссия просят вас присутствовать на обеде в честь благополучного и победного возвращения.
Обычно Головко, если для этого была возможность, старался не отказываться от таких приглашений. Скромные обеды по случаю возвращения наших кораблей и кораблей союзников, как правило, выливались в дружеские беседы, позволявшие ему ближе узнать как союзников, так и своих подчиненных. Но сейчас Головко пришлось отказаться. На душе опять было неспокойно. Оперативные сводки за последние дни тревожили, внушали смутные опасения.
— Переведи, что я благодарю за честь. Но обстоятельства не позволяют мне быть сегодня с ними, — сказал Головко Кривощекову.
Командующий шел быстрыми шагами к штабу флота, так что длинноногий переводчик едва поспевал за ним, и пытался сложить в единую картину те, казалось, разрозненные события, которые произошли на флоте за последнее время.
«Итак, Головко, — прежде всего суммируем факты, — размышлял он. — Семнадцатого августа подводными лодками были атакованы два наших буксира «Норд» и «Комсомолец». Они шли с баржами, груженными людьми и обмундированием, из пролива Югорский Шар к острову Матвеева. Причем команды фашистских лодок зверски расстреливали из автоматов плавающих в воде людей. Тральщики подобрали только двадцать три человека. Девятнадцатого августа, неподалеку от острова Диксон, тоже, конечно, подводной лодкой был потоплен пароход «Архангельск». Затем сразу две лодки попытались проникнуть в губу Белушью, но были отогнаны дозорным тральщиком. В тот же день подводная лодка появилась у входа в пролив Костин Шар. Авиация противника в эти же дни резко усилила бомбардировку Мурманска. Уже давно не было таких массированных и жестоких бомбардировок. Выгорели целые кварталы. Это факты. Но все они как-то откровенно разрозненны, не связаны друг с другом, — продолжал думать он. — Впечатление таково, что противник явно демонстрирует свою активность, хочет отвлечь от чего-то более важного, готовящегося в другом месте. Но от чего и где?»