— Если англичане и русские разберутся в том, что происходит, они подвергнут ударам северную Норвегию в нескольких пунктах, вытеснят нас оттуда, займут Нарвик, окажут давление на Финляндию и Швецию, что может повлиять на исход всей войны. Германский флот должен быть на севере и приложить все усилия к обороне Норвегии.
Против увода кораблей из Бреста резко выступил главнокомандующий военно-морским флотом рейха гросс-адмирал Редер:
— Увод эскадры из Бреста на север снимет постоянную угрозу судоходству союзников в Атлантике и сделает его почти безопасным, — говорил он. — Мой фюрер, флот в Бресте — это заноза в теле англичан. Она постоянно саднит и болит и в любой момент грозит им тяжелыми осложнениями. Мы не должны вытаскивать ее.
И все же страх Гитлера перед высадкой был столь велик, что возражения Редера не были приняты во внимание, и эскадра начала подготовку к прорыву.
11 февраля 1942 года около полуночи линкоры «Шарнхорст», «Гнейзенау» и тяжелый крейсер «Принц Ойген» под флагом командующего эскадрой линейных кораблей вице-адмирала Силлиакса выскользнули из Бреста и направились в Ла-Манш. Ночь выдалась удачной — очень темной, безлунной. Дул легкий юго-западный ветер. На рассвете, когда эскадра обогнула остров Олдерней и повернула восточней, у командира крейсера «Принц Ойген» Майзеля начался жесточайший приступ болей в животе. Его буквально выворачивало наизнанку. За полчаса командира стало невозможно узнать. Лицо его посерело, глаза запали, тело покрылось обильным липким потом. То и дело он страдальчески морщился, хватался за живот. Корабельный врач подозревал у него прободение язвы желудка. Силлиакс приказал в командование кораблем вступить старшему офицеру корветтен-капитану Больхену.
До сих пор Больхен не может понять, как и почему их пропустил Британский флот. Эта авантюристическая операция, проводившаяся под самым носом у англичан, развивалась фантастически удачно. Прошло полсуток, как немецкая эскадра вышла из Бреста и двигалась по самому оживленному в мире морскому проливу, по этой канаве, как любят называть Ла-Манш сами англичане, но до сих пор ее никто не обнаружил! А ведь еще девять дней тому назад в Уайтхолле, в старинной резиденции британского адмиралтейства, было получено сообщение о проводимых немцами тральных работах в канале, что несомненно указывало на подготовку к выходу тяжелых кораблей.
Только около полудня, когда один из «спитфайеров» увидел конвой и опознал среди него линейный корабль, на Grand Fleet была, наконец, объявлена боевая тревога. К этому времени немецкая эскадра находилась уже в ста милях севернее Кале.
В просторной ходовой рубке крейсера «Принц Ойген» царило приподнятое настроение. Сидя в удобном вращающемся командирском кресле, с наслаждением глотая обжигающе горячий кофе, Больхен слушал доклад старшего штурмана:
— Мы находимся сейчас в самом узком месте пролива Па-де-Кале, где расстояние между французским и английским берегами всего двадцать три мили. Через час эскадра выйдет в Северное море.
— Это значит, что самая опасная и трудная часть прорыва позади, — задумчиво произнес Больхен. — А не кажется ли вам, штурман, что томми слишком легко и просто пропускают нас через свою канаву на восток? Не иначе, как эта старая лиса Черчилль хочет нас убрать из-под своего носа и упрятать подальше, откуда мы не сможем угрожать берегам старой Англии?
В феврале темнеет рано. Немецкая эскадра находилась на последнем этапе своего пути в Вильгельмсхафен.
Если не считать разрозненных, на редкость несогласованных и ненастойчивых атак английских самолетов «Бофорт» и «Хадсон», эсминцев и торпедных катеров из Дувра, а также происшедших час назад подрывов на магнитных минах «Шарнхорста» и «Гнейзенау», не снизивших после этого даже хода, — все обстояло великолепно. Больхен оставил за себя на мостике старшего штурмана и ненадолго спустился в лазарет. Старый Майзель под действием обезболивающих дремал. Завидев своего старшего офицера, он с трудом разлепил тяжелые веки, спросил:
— Где мы?
— На траверзе острова Терхселлинг. На рассвете будем дома. Команда выражает вам свое сочувствие. Доктор говорит, что ваши дела лучше.