– Точно.
– Крутоооо.
Мальчик ощутимо расслабился, но с места при этом не сошел.
– Гм, Овидий…
– Я спросил у нее, а что за доктор? А она говорит, какой-то там «лог».
– Психолог.
Овидий губами повторил незнакомое слово, беззвучно усваивая.
– Она говорит, не знает, что это такое.
– Она – это кто?
– Карен. Работает с моей мамой. Вы мою маму знаете?
– Совсем недавно виделись.
– А где?
– В кабинете у ее врача.
– Она была в больнице. Ей скоро будет лучше.
– Можно я войду? – спросил я.
Он посторонился.
– У нее сейчас грусть. Но не из-за меня. А просто так, своя.
Именно так поучают детей сочувственные взрослые. Ребенок произносил это вполне осмысленно.
Я хотел было ответить, но меня отвлек окрик откуда-то из глубины дома:
– Ови, бог ты мой! Сколько раз тебе говорить: не открывай посторонним двери!
– Карен, да это психолог!
Затормозившей за спиной у ребенка женщине было лет под тридцать – ширококостная, с полным бледнотным лицом (сгодилась бы, пожалуй, на роль ирландской буфетчицы в сериале, что мелькают на Пи-би-эс). В остальном же вполне двадцать первый век: фиолетовых волос ровно столько, чтобы собрать сзади в ершистый пучок, в ушах примерно семь колечек, над ноздрей искусственный брюлик, на руках непременные тату.
– Вот, была в ванной, – заполошно выдохнула она. – Сказала ж ему подождать, пока выйду… Ови!
Мальчик пожал плечами.
– Алекс Делавэр, – представился я Карен.
– Доктор Алекс Делавэр, – поправил Овидий.
– Уверяю вас, сэр, – никак не унималась Карен Галлардо, – раньше он так никогда не делал! Овидий, пока здесь распоряжаюсь я, надо, чтобы ты меня слушался.
Мальчик хлебнул молока, отчего запачкал подбородок, и, шмыгнув, утерся.
– Ну вот, теперь тебе салфетка нужна, – бдительно заметила Карен.
– Не нужна, – снова используя руку, сказал мальчик. – Он ко мне пришел, разговаривать.
Карен Галлардо поглядела на меня.
По моему кивку она удалилась, а Овидий хозяйски указал:
– Нам туда.
Через утлую прихожую он провел меня в гостиную, приподнимающую, казалось, дом над окрестными кротовыми кучами. А всё за счет вида.
В местах вроде Тосканы и Санта-Фе, где архитектурная сдержанность увязана со здравым суждением, основанным на традиции, дома и строения органично сливаются со склонами холмов. В Лос-Анджелесе, напротив, посыл состоит единственно в утверждении своей индивидуальности. Панорама за западным окном Зельды Чейз, от пола до потолка, представляла собой сплошное подернутое дымкой нагромождение бассейнов, угнетенных засухой садов и непомерных числом строений на ограниченной площади.
За это зрелище, по всей видимости, еще и накручивалась втрое аренда, несмотря на то что пол здесь устилал дешевый бурый ковролин, потолок был весь в пупырышках, а разномастная мебель – стянута отовсюду.
Несмотря на это, в доме было прибрано и чисто, какая ни на есть мебель расположена с умом, а на ворсе ковра – полоски от свежего прохода пылесосом. Посредине небольшого обеденного стола стояла чаша с яблоками и грушами (судя по бисерным каплям влаги, недавно помытыми). Неужели стараниями горничной? Или, может, Карен Галлардо позвонили со студии и распорядились создать вид? Если так, то Овидий, открывая дверь, сдал свою няню со всем ее враньем насчет отлучки в ванную. Впрочем, не будем строги. Я ведь сюда прибыл не для придирок, а чтобы как можно больше узнать о мальчике.
– Это я все сделал, – сказал он и пристроился на полу возле причудливого строения из многоцветных полупрозрачных плашек и конусов. Что-то вроде постмодернистской версии средневекового замка с множеством башенок, шпилей, пристроек, пропорциональных дверей и окон, а в придачу еще и горизонтальным отростком спереди – видимо, мостом через невидимый ров.
В совокупности это сооружение занимало весь центр комнаты. Среда, отданная под ребенка? Если так, то малыш воспользовался ею как следует.
– Здо́рово, – похвалил я.
Мальчик без комментариев потянулся к коробке с неиспользованными плашками, ухватил пригоршню и начал что-то добавлять и убавлять, приостанавливаясь лишь затем, чтобы оценить свою работу.
– Овидий, и в самом деле красиво.
– Да это конструктор на магнитах, – пояснил он. – Тут все легко-прелегко, надо только прилеплять и отлеплять.
В качестве примера мальчик в одном месте отодрал конусовидную крышу и двойной шпиль преобразовал в подобие готической арки.