П.А. Столыпин проводил лето 1911 года в Елагином дворце, расположенном на берегу одного из рукавов Невы. Для охраны русского премьера по реке все время разъезжали полицейские катера, а парк был окружен сетью проволочных заграждений.
В сентябре государь отправился в Киев на торжества открытия там памятника императору Александру II и 15 сентября лично присутствовал в Киевском городском театре в сопровождении двух великих княжон. Министры, принимавшие участие в торжествах, занимали места в первом ряду партера. В антракте П.А. Столыпин, повернувшись спиной к оркестру, разговаривал со знакомым. Внезапно к нему подошел молодой человек во фраке, который, казалось, хотел с министром заговорить, но вдруг вынул из кармана револьвер и произвел в П.А. Столыпина два выстрела в упор. П.А. Столыпина немедленно увезли в больницу в карете скорой помощи, а государь, показавшийся у барьера своей ложи, сделался предметом восторженной овации публики, требовавшей неоднократно исполнения национального гимна.
Но сразу же для всех было ясно, что ранения, понесенные П.А. Столыпиным, будут для него смертельными. Он, однако, еще прожил несколько дней. Мы, сидя в Петербурге, со страхом ожидали новостей, все еще надеясь, что чудо спасет этого доблестного русского государственного деятеля и патриота. Наши надежды, однако, не оправдались, так как через три дня он скончался. Мой отец был потрясен этой смертью, не только потому, что лично знал Столыпина и всегда им восторгался, но и потому, что считал его выдающимся русским государственным человеком, который, несомненно, изменил бы со временем ход истории своей страны.
Это убийство явилось лишним доказательством преступных методов работы русского охранного отделения, так как убийца Столыпина – Багров, крещеный еврей, являлся одновременно членом революционной организации и агентом политической полиции. Он получил билет для входа на торжественный спектакль в Киевский городской театр только благодаря тому, что сказал полковнику Кулябко, заведовавшему охраной, о готовящемся покушении на жизнь П.А. Столыпина и что он, Багров, получив билет для входа в театр, будет следить за министром и укажет в нужный момент убийц. С невероятной доверчивостью полковник Кулябко исполнил просьбу Багрова, и Багров при входе даже не был обыскан, хотя в отношении других были приняты самые строгие меры контроля, и ни одна подозрительная личность не была в этот вечер допущена в театр.
Многие осуждали императора Николая II за его кажущееся бессердечие и отсутствие благодарности к памяти Столыпина, так как государь не остался для того, чтобы присутствовать на похоронах Столыпина, и на другой день после смерти премьер-министра покинул Киев. Однако мне передавали, что одна из великих княжон, которая присутствовала в театре во время покушения, была до такой степени потрясена происшедшим, что императрица настаивала на ее немедленном отъезде в Ливадию. Государыня же не хотела и слышать о том, чтобы Николай II оставался далее в Киеве, и он, опасаясь ее нервных припадков, послушался ее. Смерть Столыпина оказалась для России катастрофой, от которой она так никогда и не оправилась. Ему принадлежала инициатива в деле крупнейшей землеустроительной реформы, которая должна была обратить русского мужика-общинника в мелкого собственника. Эта землеустроительная реформа уже давала прекрасные результаты. Столыпин сознавал также недостаточную подготовленность России к войне и постоянно настаивал на необходимости реорганизации русского транспорта и снабжения, что могло бы предотвратить войну, которая, по мнению Столыпина, являлась прямым путем к революции.
Посещение британской делегации в феврале 1912 года Петербурга было ответным визитом английских парламентариев – русским. И на это посещение смотрели как на дальнейшее звено, которое должно было скрепить узы дружбы между Россией и Великобританией. Во главе английской делегации должен был быть спикер палаты общин Лаутер, но он был в последний момент заменен лордом Вердейлем. Лорд Бресфорд был представителем английского военного флота, лорд Чейльсмор и сэр Вольф Мюррей – армии, а архиепископ Вейкфильд представлял церковь. Были еще представители политических и финансовых групп. Делегации был дан обед и прием в нашем посольстве и завтрак в Царском Селе. Она посетила Государственный совет и Государственную думу, а также некоторые министерства, и мы в течение недели их пребывания в Петербурге жили в вихре развлечений и удовольствий.
Летом 1912 года опасность войны на Балканском полуострове приняла угрожающие размеры, которые достигли кульминационной точки к осени, когда, позабыв свои взаимные разногласия и ссоры, Сербия и Болгария подписали договор с Грецией и Черногорией, чтобы сбросить турецкое иго и освободить Албанию и Македонию.