— В какой стороне Монтана? — требовательно спросила детектив, перекрывая гул двигателя, ожившего, когда она потыкала в кнопки на консоли.
— Прямо, а лететь около тысячи миль, — ответил Уэверли.
— Тогда держитесь крепче, — посоветовала Фом Бердж, и аппарат взмыл в воздух. — На оптимальной траектории полет продлится до получаса. Не знаю, успеем мы вовремя или нет.
3
На высоте ста тысяч футов твилфер шел уверенно и плавно, под ровный шелест двигателя. Скорость почти достигала тысячи восьмисот пятидесяти миль в час.
— Надо ускориться, — твердил Уэверли.
— Если увеличить скорость, судно развалится, — возразила Фом Бердж. — Терпение, Уайвери. Мы пока справляемся.
— Вам легко говорить, — проскулил Уэйвери. — Сами бы тут посидели.
— Ну вы же знаете, что стрессовый кью-двигатель создает линзовидное поле с минимальным радиусом, взаимно пропорциональным четвертой степени входной мощности. Чтобы вы могли встать, понадобилось бы поле с половину светового года в диаметре. Это крайне неудобно.
— Хм! А я-то все гадал, почему летающие тарелки имеют такую форму. Вот уж не думал…
— На мой взгляд, вы подозрительно несведущи очень во многом. — Фом Бердж покосилась на Уэверли одним глазом; второй неотрывно глядел на консоль управления.
— Помнится, именно я указал на некие несуразности вашего наряда, — отозвался Уэверли с толикой язвительности в голосе, потом посмотрел на три конечности, подпиравшие объемный торс детектива, и добавил: — Большинство местных красоток, кстати, ограничилось бы двумя.
— Вы много знаете о местных. Они без ума от молочных желез. А что касается числа органов, то если пара считается красивой, то шесть будут втройне привлекательны.
— И кого вы хотите привлечь?
— Никого. Но девушкам нравится производить впечатление.
— К слову, о впечатлениях… Что вы намерены делать с этими метеоритами? Говорите, их там кубическая миля?
— Я надеялась дезинтегрировать их во внешнем поясе астероидов, если получится, но с этим, боюсь, мы слегка припозднились.
— Поток такой силы, — Уэверли ощутил, как на лбу выступает пот, — испепелит территорию на десятки миль от места падения.
— Мне грустно думать о том, какая участь постигнет местную дикую жизнь, — признала Фом Бердж. — Придется поменять установленные модели спаривания и питания, гнезда будут разрушены… — Она осеклась. — Ой, похоже, мы все-таки опоздали.
В небе, высоко впереди, появилась светящаяся точка. Она неумолимо снижалась и разгоралась все ярче. Уэверли пришлось упереться ногами в переборку, когда твилфер резко затормозил и рыскнул в сторону. Ослепительную точку окружало зеленоватое свечение.
— Полагаю, до поверхности около трехсот миль, — прокомментировала Фом Бердж. — Если так, метеориты поразят цель в пределах тридцати секунд.
За новоявленной звездой проступал слабый огненный след. Сквозь прозрачный пластиковый купол Уэверли увидел, как из центра сияния вырвался искрящийся синий луч и устремился вниз. С поверхности поднялось облако пыли.
— Что это? — спросил Уэверли хрипло.
— Сжатый газ. Он должен создать яму, куда придется основной удар.
Внизу что-то вспыхнуло розовым. Метеоритный дождь приближался, нестерпимо яркий и освещавший облака подобно полной луне. Прищурившись, Уэверли различил плотное ядро, за которым тянулся огненный «хвост». Внезапно ядро разделилось на три отдельных объекта, которые продолжили снижаться параллельным курсом.
— Так, — прицокнула языком Фом Бердж. — Расхождение означает, что площадь поражения будет еще больше…
Очень быстро — омерзительно быстро — три светящихся объекта образовали сияющее пятно неправильной формы, и это пятно стремительно неслось к поверхности.
Вдруг небо озарилось желтым, и вспышка на мгновение скрыла солнце.
Уэверли снова прищурился. Желтый свет прокатился по небосводу, из него вырвались вверх столбы света, похожие на след реактивного самолета; эти столбы поднимались все выше и выше, в полной тишине, пока не скрылись из вида. Линия горизонта впереди словно воспламенилась, а затем свечение угасло. Тронутые серебром кромки облаков потускнели, и теперь только слабое розовое свечение на западе обозначало место метеоритного удара.
— Ба! — произнесла Фом Бердж. — Очко в пользу оппозиции.