– Не понимаю. У зэков даже кукухи отбирают. Импланты в тюрьмах на спецрежиме. Какая может быть связь с корпорацией? Там же баночников нет. Или какой-то эстет с седьмого таера мотает там срок через зеркального секретаря?
– Я не об этом, – сказал Ломас. – Я говорю о конфликте своих интересов как епископа со своими интересами как адмирала.
– Ага… Понятно.
– Жду вас здесь завтра утром. Возможно, появится дополнительная информация.
– Откуда?
Ломас улыбнулся.
– Что должен сделать умный следователь, услышав слово «Ахилл»?
– Перечитать Илиаду?
– Нет, Маркус. Он должен проверить, есть ли в архиве секретные материалы, связанные с этим именем.
– За какой срок?
– Лет за пятьсот. Не беспокойтесь. Сеть этим уже занимается.
На следующее утро Ломас вызвал меня очень рано. Когда я вошел в его кабинет и сел напротив, он бросил на стол папку с бумагами.
Открыв ее, я увидел стопку желтых страниц. Это был машинописный отчет на бланках военной разведки – видимо, точная симу-копия оригинала (я даже ощутил затхлый запах старой бумаги). На одном из листов стояла дата – май 1943 года.
– Что это? – спросил я.
– Донесение британского агента. Действовал в Турции двадцатого века под видом искателя истины.
– Были и такие?
– Что значит «были и такие»? Все английские мистики работали на национальную разведку. На это постоянно жаловались Рамана Махарши и Шри Ауробиндо. Именно поэтому истину в те годы так трудно было найти – при обнаружении ее сразу вывозили в Лондон. Я не понял, шутит Ломас или нет, но уточнять не стал.
– Что агент делал в Турции?
– Английские спецслужбы активно внедрялись тогда в суфийские и буддийские ордена. Это приводило к любопытным результатам. Многие популярные в карбоне духовные трактаты были написаны кое-как инициированными английскими шпионами. Взять хотя бы Идрис Шаха. «Суфийские сказки», «Мудрость идиотов» и так далее. Не вызывайте сейчас справку, посмотрите потом.
– Хорошо.
– В отчете, который вы видите, описана похожая попытка внедрения, но неудачная. История показалась лондонскому начальству малоинтересной, и документ похоронили в архиве. Через сто лет гриф секретности сняли, убрав на всякий случай некоторые детали. Вчера документ нашла нейросеть – и воспроизвела в оригинальном виде. Я убрал предисловие, оставив только суть. Читайте прямо сейчас.
Текст начинался с середины предложения. Первой шла пятая страница; заглавие и имя автора отсутствовали. Видимо, Ломас уважал чужие тайны.
Я начал читать.
– 5 —
…раз повторил, что моя решимость стать суфием секретнейшего из орденов непреклонна. Ж. сказал, что я не знаю, о чем прошу – и убегу в ужасе, когда пойму.
После моей повторной просьбы посвятить меня в тайну Ж. на некоторое время пропал. Через неделю он появился и сообщил, что хочет показать мне одно место.
Мы выехали из… на рассвете на двух ослах и к вечеру добрались до каменистой пустоши. Ж. показал мне скалу, покрытую множеством прямоугольных дыр. Это были отверстия древних шахт – такие в Каппадокии не редкость. Ночь мы провели в поле. Сон в античной каменной нише оказался на редкость освежающим.
Ж. спросил, что мне снилось. Я не помнил и смог только улыбнуться, сказав, что сон был приятным. Ж. улыбнулся в ответ и заметил, что это одно из испытаний – добрые инны и джинны, стерегущие место, проверяют всех гостей, поэтому в первую ночь их укладывают спать под открытым небом.
Мы вооружились электрическим фонарем и нырнули в одну из шахт, вырубленных в желтоватом камне.
Это было нелегкое путешествие. Спустившись по квадратному колодцу в подземную пещеру, мы перешли к другому колодцу (ими был покрыт весь пол), потом повторили то же пятнадцатью футами ниже, и так несколько раз.
Заблудиться в каменном лабиринте ничего не стоило. Я даже не пытался запомнить последовательность нужных нор на ярусах, освещенных прыгающим светом.
Ж. рассказал, что давным-давно здесь было жилище людей.
– Как давно? – спросил я.
– Еще тогда, когда в Египте строили пирамиды.
Я не поверил, но не стал спорить. Мне было известно, что в Турции подобные пещеры и подземелья образуют настоящие тайные города, и в них действительно жило когда-то множество людей. Но с датировкой, подумал я, мой гид ошибся на пару тысячелетий.
Наконец мы добрались до яруса, откуда вниз уже не вел ни один новый колодец.
Это была большая круглая комната, высеченная в камне с великим тщанием. В центре ее возвышался куб алтаря, единый с полом, и аккуратностью отделки место действительно напоминало о египетских храмах. На стенах видны были фрагменты древней росписи.