– Вы говорили, что нейросеть прокачала сквозь меня весь этот скрипт в медицинских целях.
– Одно не мешает другому.
– Знаете, адмирал, – сказал я, – Эйнштейн в качестве примеров бесконечности приводил милосердие божие и человеческую глупость. Жаль, что он не был знаком с вашим цинизмом.
Ломас улыбнулся еще шире.
– Мы не просим много. Просто потрудитесь еще. Начальство вами довольно.
– Начальство – это вы?
– А вам хочется видеть во главе отдела кого-то другого?
– Как вы могли такое подумать?
– Мог, Маркус. Этим другим через пару десятков лет можете стать вы сами. А я буду с грустью глядеть на вас вниз с потолка. Как только что вы в сенатской курии.
– Значит, – сказал я, – семнадцать лет работы, а потом второй таер. Спасибо прекрасному Гольденштерну за нашу счастливую старость… Вернее, вечную молодость.
Улыбка Ломаса стала кислой – он показывал, что заметил шутку, но не оценил ее. Про Гольденштерна не шутят. Вернее, шутят, но в ответ не смеются. Тонкости корпоративной этики.
– Скажите, в Риме было неплохо? Я пожал плечами.
– Кое-что стыдно вспоминать.
– Вы ничего не помните про события и эксцессы во время Элевсинского таинства?
Я отрицательно покачал головой.
– Жрецы объяснили, что после разговора с богами такое бывает.
– Вот и хорошо. Но Рим после возвращения из Элевсина вы должны помнить.
– Да, помню, – ответил я. – В основном разные бытовые подробности. Всякие свинства и зверства, связанные с императорским досугом. Гигиеничнее было бы забыть.
– Ну, не скромничайте. Вы даже писали по-латыни на восковых табличках. Кое-что вам удалось. Особенно опыт под названием «Об обладании с винопитием и без». Я два раза прочел. Если заменить вино на коньяк, а обладание на служебный инструктаж, прямо новые горизонты для старика-адмирала.
– Надеюсь, – сказал я, – вы понимаете, что всю моральную и юридическую ответственность несет моя римская идентичность.
– Несомненно. Это касается всего вашего римского досуга.
Мне захотелось как можно быстрее сменить тему.
– Что я сделал, чтобы заслужить второй таер? Спас человечество?
– Примерно, – ответил Ломас. – Обнажили, так сказать, некоторые критические уязвимости современного уклада жизни. Поэтому вам и стерли память.
– Я был бы признателен, если бы вы мне по секрету напомнили, в чем дело. Хотя бы намекнули.
– После возвращения из Элевсина вы выполняли функции нейросети «Порфирий». Ее в это время восстанавливали из бэкапов и модифицировали. Структуры корпоративной безопасности благодаря вашему расследованию получили бесценный практический опыт – мы будем осмыслять его годами. Теперь модифицированный Порфирий снова на рабочем месте. Поэтому вас вернули домой.
– Мне положен отпуск?
– Отпуск вы провели в Риме. Время после Элевсина можете считать подарком корпорации. Даже у меня не бывает вакаций, где я становлюсь римским принцепсом.
Пожил бы он в Риме в моей шкуре, подумал я. Но спорить не стал.
– Так уж необходимо было зачищать мне память?
Ломас кивнул.
– Выполняя задание, вы приобрели знания, несовместимые с жизнью. Я искренне рад, что победила жизнь.
– Так решила корпорация, – сказал я.
– Уверен, это правильный выбор. Но даже о нем вам лучше забыть. Не беспокойтесь, мы сами сотрем все, что потребуется.
– Неужели с Римом связаны настолько чувствительные для нашего времени вещи?
– До того чувствительные, – ответил Ломас, – что наши перестраховщики стерли вам много функциональной памяти о нашем мире тоже. Там, где возможны были оверлэпы.
– Функциональную память можно восстановить? Я смогу работать?
– Не волнуйтесь, – сказал Ломас. – Это не критично. Мы подключим вас к системе HEV.
– Что это?
– High Executive Vernacular. Информационный канал, с которым работают высшие чины корпорации. В том числе и я сам. Вы замечали, что я никогда не торможу разговор для получения дополнительных данных?
– Много раз, – кивнул я.
– Это не потому, что я их не получаю или знаю все. Просто система как бы останавливает время и позволяет ознакомиться со всей необходимой информацией, пока собеседник замирает в неподвижности.
– Вот как? Корпорация может управлять временем?
– Субъективным временем, – ответил Ломас. – Объективное не останавливается. Ваш мозг сильно разгоняется, и вы узнаёте все необходимое так быстро, что в вашем общении с другими не возникает лакун. Для здоровья это безопасно. Ну, почти.