— Ты прекрасно справляешься, — пискнула я.
По потолку над нами побежали трещинки.
Пусть это все закончится. Пожалуйста, пусть это все закончится. Пожалуйста, пусть со всеми все будет в порядке.
— Еще немного, — пропела доктор. — Еще один хороший потуг. Тужимся еще разок.
Невада всхлипнула. Стена позади нее рухнула. Обломки повисли в воздухе, подхваченные магией Коннора.
— Еще разок, — попросила доктор Майер.
— Вы все время повторяете одно и тоже…
Голос Невады был таким слабым. Я никогда не слышала ее такой слабой. Что, если она умирает? Она не могла умереть.
Медсестра промокнула ее лоб.
— Почти закончили, милая.
— И… тужимся.
Невада напряглась и застонала.
— Вот так, — сказала доктор Майер. — Вот и головка вышла. Ещё разок. Это последний, обещаю.
Моя сестра закричала. Огромная трещина расползлась по стене и полу. Комната содрогнулась. Я закрыла глаза.
Раздался плач ребенка. Я подняла глаза и увидела его, красного и сморщенного, измазанного какой-то слизью. У него были темные волосы, и он издавал звуки, как грустный котенок, которого нужно спасти.
Внезапно, все прекратило перемещаться. Невада обмякла на кровати.
Коннор поцеловал ее.
— Ты справилась.
— С ним все хорошо? — спросила она.
— Все хорошо, — ответила доктор Майер. — Чудесный здоровый мальчик.
Я обессилено привалилась к стене. Я никогда, никогда в жизни не забеременею.
Ни за что.
***
Комната была окутана успокаивающим полумраком. Настольная лампа в углу светилась мягким желтым светом. Невада спала на кровати. Я видела, как много крови вытекло из нее. Я все еще не могла поверить, что она дышит. В первый раз, когда она задремала, я тыкнула ее, чтобы убедиться, что она не умерла.
Коннор спал в кресле. У меня было такое чувство, что он тоже думал, что Невада умрет. Как только она заснула, он отключился.
Мама уехала домой. После рождения малыша заявилась Каталина, вся окровавленная и с остекленевшими глазами. Мама переговорила с Алессандро, и с моей второй сестрой должно быть случилось что-то плохое, раз мама решила забрать ее домой. Бедная мама. Сначала Невада устроила апокалиптические роды, затем Каталина приковыляла словно зомби. Это был один из тех редких моментов, когда я оказалась хорошим ребенком.
Мой племянник посапывал в кроватке рядом со своей мамой. Его как следует вымыли, и теперь он даже начал напоминать младенца. По шкале от ангела до дьявольского отродья, кхм, я видела детишек посимпатичнее. Конечно, я ничего не сказала, но все-таки исподтишка спросила у мамы, когда он станет выглядеть не так по-инопланетянски. Она сказала дать ему неделю.
Пришла медсестра и склонилась над малышом. Коннор проснулся. Он ничего не сказал, просто открыл глаза.
— Я сейчас его верну, — сказала медсестра и унесла малыша прочь.
Они забирали его для разных медицинских процедур, и Коннор всегда ходил вместе с ними. Он выглядел очень уставшим.
Я встала и тихонько шепнула ему:
— Я присмотрю за ним. Отдыхай.
Он хотел было возразить, но я уже двинулась.
Медсестра поспешила по коридору, двое охранников Коннора следовали за ней. Она нырнула в комнату слева, охранники свернули, чтобы последовать за ней, и остановились в дверях с одинаковыми пустыми взглядами на лицах.
О нет, ты не можешь.
Я ускорилась, снова выбирая синий. Три человека кроме ребенка и медсестры… Подождите-ка.
Ха!
Я двигалась бесшумно, проскользнув мимо застывших охранников. Пожилой мужчина, пожилая женщина, страшный парень в костюме.
Моя злая бабушка укачивала своего правнука. Пожилой мужчина рядом с ней практически светился от гордости.
Ну, представь себе. Это, конечно, кое-что проясняло.
— Какой красивый мальчик, — промурлыкала Виктория Тремейн. — Какой чудесный, прекрасный мальчик.
Пожилой мужчина улыбнулся.
Моя злая бабушка покачала младенца.
— Взгляни, Тревор, разве он не самый красивый ребенок, которого ты когда-либо видел?
— Да, мэм. Так и есть, — ответил мужчина в костюме.
Я дала им еще несколько минут, а затем вошла в комнату.
— Бабушка, дедушка, стремный незнакомый мне парень — я сейчас же забираю ребенка.
Виктория, прищурившись, посмотрела на меня. Я протянула к нему руки. Она вздохнула и передала ребенка мне. Он извивался и пищал, как котенок.
— Поддерживай головку, — сказала бабушка.
— Знаю я.
— Мы не будем об этом говорить, — сказал дедушка.
Я одарила его широкой улыбкой.
— Это целиком зависит от вас.