— Да уж, — услышала я ворчание Максима. — Кто же на такой низкозадой тачке по лесу ездит…
Я снова нырнула в свою ласточку и упрямо завела ее. Однако спустя еще попыток шесть мне стало окончательно понятно, что все напрасно. Нам не справиться. Придется добираться до деревни с парнями, а завтра искать трактор и вытягивать свою машину. Поняли это и сами парни, потому что в мое стекло постучали костяшки пальцев.
— Выходи, — произнес Кирилл, когда я открыла дверцу. — С нами поедешь.
Уговаривать себя я не заставила, мигом собравшись. Я прихватила из своей машины только самое необходимое — свою дамскую сумочку, телефон и маленькую дорожную сумку с продуктами и сменной одеждой. В ласточке оставалась еще одна сумка, побольше. В ней были подарки для тети Риммы и гостинцы. Кроме того, в багажнике было два венка — один типа от меня, второй от матери. Их я купила по пути в Холмячье. А надписи там были на любой вкус: я выбрала от безутешной внучки и любящей невестки.
Когда я расположилась на заднем сиденье внедорожника, Кирилл лениво повернул ко мне голову, продемонстрировав точеный профиль:
— Итак, куда едем?
— В Забубенье, — повторила я.
— Это я уже знаю, — нетерпеливо прервал он меня. — Но в какой именно дом? К кому в гости?
— К Игнатовым, — произнесла я и осеклась.
Потому что в салоне вдруг повисло тяжелое молчание. Парни уставились друг на друга, не мигая.
— Что такое? — забеспокоилась я. — Есть же там Игнатовы, правильно? У них еще похороны на днях.
— Есть, — протянул Максим, обретя наконец способность говорить. — А вы им кем, извините, приходитесь?
— Я внучка их, — охотно объяснила я. — Ну, то есть бабки, которая умерла. Это моя бабушка, родная.
Снова молчание. На этот раз еще тяжелей и невыносимее, чем предыдущее.
— Да что такое? — воскликнула я, заметив, что Кирилл так и не тронулся с места. — Почему такая реакция?
Кирилл ничего не ответил, заведя наконец мотор и начав выруливать на обочину, чтобы обогнуть мою машину. Максим что-то процедил неразборчиво:
— Наследница, — послышалось мне.
И едва приметный согласный кивок Кирилла в ответ.
Некоторое время мы ехали молча. Парни даже между собой не разговаривали. О моем присутствии они, судя по всему, и вовсе позабыли. Но меня это устраивало. По крайней мере больше, чем ошарашенное молчание, которым они встретили упоминание о доме Игнатовых и моей бабке.
— А вы раньше здесь бывали? — прервал молчание более словоохотливый Максим.
— Нет, — ответила я. — в первый раз еду. Вот, и сразу на похороны. А почему вы спрашиваете?
— Места здесь не очень, — хмыкнул Максим. — Вещи всякие происходят нехорошие. Вам бы лучше обратно отправиться, не заезжать в деревню.
— А давай, мы тебя прямо сейчас в Холмячье обратно отвезем, — вдруг заявил Кирилл, останавливая машину. — Там переночуешь в гостинице, завтра машину вытянешь и домой, а?
В отличие от своего более интеллигентного друга Кирилл обращался ко мне на ты.
— Зачем? — я была так ошарашена, что даже подпрыгнула. — Почему мне нельзя в деревню? Что за ерунду вы городите?
Парни молча переглянулись. Видно было, что они очень хотели бы мне что-то объяснить, но не решались.
— Мне надо в Забубенье, — повторила я уже более серьезным тоном. — Зря я, что ли, такую дорогу ехала, чтоб даже тетку родную не увидеть? Не говоря уже о похоронах бабушки? Я хоть ее и не знала при жизни, но последнюю-то дань памяти должна все-таки отдать единственная внучка?
— Лучше не надо, — тихо проговорил Кирилл, но тем не менее поехал дальше.
Машина устремилась вперед, и вскоре впереди замелькали редкие огоньки застрявшей в тайге деревеньки.
Глава 2
Несмотря на то, что добрались мы довольно быстро, к концу пути я уже едва справлялась со сном. Однако сон слетел сразу, как только машина въехала в деревню. Стояла уже почти ночь, но благодаря редким фонарям и луне все же можно было что-то рассмотреть. Я с любопытством вглядывалась в застывшие в снежном плену деревянные избы. Ну и местность. Как будто застряла в средневековье времен Ивана Грозного.
Неудивительно, что меня сюда не возили. Столь мрачной деревушки видеть еще не приходилось. Изб было немного, но все они как на подбор отличались массивностью, добротностью, все имели малюсенькие окошки-бойницы и больше напоминали собой деревянные крепости, чем дома людей. И что тут делать ребенку, даже не представляю.