— Не трус? — коротко спросил Мамбет.
Хаким замешкался, но ловко нашел ответ:
— Разве джигит может быть трусом? Трусит лишь тот, кто не уверен в себе, не видит своей цели. Наш Аманкул лишен этих недостатков.
— А ты умеешь блеять по-козлиному? — продолжал Мамбет, чуть улыбаясь.
И Аманкул и все остальные джигиты облегченно вздохнули, заметив, как смягчился голос чернолицего великана.
— По-козлиному не пробовал, а как баран — могу.
— Кто блеет по-бараньи, сумеет и по-козлиному. А волком выть сможешь?
— О, тут уж я непревзойден, батыр-ага! Только скажи, какой тебе нужен вой? Тоскливый предвечерний вой голодного волка или победный предутренний вой сытого, когда он зовет к себе свою драгоценную подругу?
— Все сгодится. Вечером поедешь со мной, — отрезал Мамбет. — Приготовь коня. Ты, я вижу, немного болтлив?
Мамбет отправился в штаб, держа под мышкой две телячьи шкуры.
Едва Мамбет отошел, как Аманкул начал строить догадки: для чего чучела из телячьей шкуры понадобились ему?
— Я думал, что шкуры издохших телят хранят только в доме нашего хаджи, оказывается, их и в этих краях собирают, — начал он издалека, — Если бы я знал, что они нужны для байги, я бы приволок сюда целый воз. Чулан хаджи забит такими шкурами.
— Ох, и горазд же ты врать, Аманкул! Думаешь, он для игры притащил чучела? — пробурчал один из джигитов.
— Да нет же, — протянул Аманкул. — Для дела принес бы целехонькие. А то, что это? Шкура пегого теленка. Да и распялили-то тяп-ляп. Вот увидишь, даже корова мычать не станет.
— Вот глупец-то, а! — возмутился джигит. — Мы же не собираемся с чучелом доить коров. Они нужны для того, чтобы напугать вражьих коней!
— Вот сказанул! — плутовато ухмыльнулся Аманкул. — Если чучелом из шкуры сдохших телят можно напугать врага, тогда воевать не стоит. Я бы тогда выставил против русских все из чулана хаджи!
Незнакомый джигит гневно отвернулся.
— Если Мамбет-ага выбрал тебя в попутчики, ты постарайся оправдать его доверие. Дело, видать, серьезное и требует смелости.
Но Аманкул не унимался:
— Ведь и с чучелом надо уметь обращаться! Ну, вот, например, с какой стороны подскочить с ним к русским? Со стороны ветра или с затишья?
— Тьфу! — злобно плюнул джигит.
Никто из джигитов не знал, что задумал Мамбет. Предположение, что чучела нужны для того, чтобы напугать вражьих коней, было неубедительным.
Мамбет вернулся вместе с Абдрахманом Айтиевым.
— Джигиты! — уверенно и громко заговорил Ай-тиев, — Конный белоказачий полк стоит на этом берегу Яика. Одна сотня уральских казаков двинулась вдоль Чингирлау в Аккалу. Против нее должны выступить мы и обратить врага в бегство. На вторую сотню белых, направляющихся в Тас-Кудык, сбоку налетит отряд Белана. Мы должны опрокинуть врага, потому что мы сильнее. К тому же мы воюем на родной земле, среди своего народа. Бейтесь с врагом смело и уверенно! Будьте готовы к бою, друзья!
— Готовы! — крикнули джигиты. — Веди нас, Абеке!
— Веди! — всколыхнулись все.
— Мамбет, собирайся, — сказал Абдрахман, и поспешно пошел в штаб.
— По коням! — приказал Мамбет и сам направился к коню.
Через несколько минут Мамбет с десятью джигитами и «непревзойденным наездником» Аманкулом отправился в путь.
Когда выехали за Акбулак, Мамбет приказал двум джигитам спрятать винтовки, привязав их к седлам, и выехать вперед. Затем подозвал к себе Аманкула.
— Значит, ты табунщик, говоришь? Тогда скажи мне: что делать, если впереди вдруг появился косяк лошадей и надо его угнать. Причем быстро угнать, так, чтобы пастухи и пикнуть не успели. Как это сделать?
Аманкул понимающе улыбнулся.
— Лучше всего это делают волки. Один притаится где-нибудь и ждет, а другой подкрадывается осторожно, вспугнет табун, а сам бежит сбоку и направляет косяк к волку, который притаился. Тот выскакивает из засады и хватает коня за ляжки…
— Я тебя не спрашиваю, как волки заманивают коней. Скажи, как бы ты сам угнал косяк?
— Очень просто. Натянул бы на себя шубу наизнанку. Потом к кончику курука привязал бы тряпье— пугало — и на бешеном скаку со свистом погнал бы косяк, куда надо. А если разгорячить косяк, его уже не остановишь — только знай размахивай полами шубы и пугалом и мчись следом.
— Тогда выверни наизнанку тулуп и надень его. А вот к этому чучелу привяжи веревку и мчись вон к тому пригорку. Посмотрю, сможешь ли ты угнать табун.. — сказал Мамбет.
Аманкул возражать не стал, вывернул наизнанку тулуп, надел его, потом вывернул шапку. Ехавший рядом джигит сиял с седла пегое чучело, крепко привязал к нему веревку и подал один конец Аманкулу.