Робот медленно заговорил:
— Сударь. Я кажется знаю, какое решение у вас сейчас зреет, и могу заметить, что можно придумать что-нибудь ещё.
— А что? — поинтересовался Храш. — Есть варианты?
— Да, есть, — ответил робот. — Только сначала — сколько у нас ещё времени?
— Да почти нисколько. У меня сейчас законный перекур после перехода, но он скоро кончится. Работать-то кто будет?
— Понятно. Но всё же, несколько вопросов можно? Крайние, так сказать, меры, они всегда успеют.
— Ну давай.
— Ты умеешь переходить между системами?
— Нет. Только в тирлайн и обратно.
— Кто-нибудь здесь это делать умеет?
— Зачем делать? Ворота есть почти везде.
— Проведёшь?
— Хм-м-м… А зачем это мне?
— Затем, что это интереснее. Затем, что так ты добудешь себе хотя бы немного самостоятельности, и когда Автор тебя начнёт прикрывать, будут шансы. Затем, что дальше ты сможешь набирать этот сраный экспириенс всё проще и проще. Затем, чтобы какая-нибудь Юлька — ты её знаешь, или примерно такая же Наталия — ты её наверняка ещё узнаешь, чтобы они не могли сказать тебе, что ты игрушка. Нарисованный от безделья чёртик на промокашке… Если ты конечно знаешь, каково это — когда тебя называют игрушкой.
— Как ни странно, я знаю, каково это, когда меня называют игрушкой, — передразнил робота Храш и добавил очень серьёзно: — А ещё я знаю, каково этой игрушкой действительно быть.
Он помолчал, затем заговорил быстро и решительно.
— Значит так: провести вас я при всём желании не смогу — мне уже почти пора за дело браться, а халтурить у нас не стоит. Девочку эту я оставлю себе… Нечего глазами сверкать!
Эта реплика на повышенном тоне относилась и к Андреа, и к Ану-инэн, которые одновременно вскинули головы. Храш заговорил дальше, не давая им времени спорить:
— Это уже не ваша подруга-любовница, или кто бы она там была! Это только остатки от неё! Вам повезло, что эта… — он поискал очередной ругательный эпитет для Юльки, но не придумав ничего, продолжил:
— Эта милая женщина с мышой обработала всю вашу компашку чохом, не разбираясь с каждым отдельно. Наверное, она не так уж хорошо владеет системой, как сама думает. Иметь возможность лазить в цифровые формы ещё не значит уметь это делать!
Андреа кивнул — не то чтобы он всё понял, но основную идею уловил, и перебивать не стал.
— Теперь с вами. Поскольку вы самостоятельные, главная задача — не выделяться, тогда сойдёте за фоновых. И трогать вас никто не будет, и под контроль не попадёте. Хотя, конечно, смотря куда занесёт. Гейт-пункты, переходы по-вашему, попадаются довольно часто, они имеют вид примерно такой же, как тот, через который я вас выводил. Не ошибётесь. Да, ещё один совет — здесь вам не системы. Здесь всё в куче. Поэтому так: коли что не нравится, или опасность есть — попросту сворачиваете за ближайший угол, и там всё уже другое. Не понравится — двигаетесь обратно, и там будет новый слой. Думаю, прорвётесь.
Храш благословляюще махнул той рукой, на которой были когти-сабли:
— Подожди! — воскликнула Голди. — Ты говоришь здесь не наши системы… Так где же мы?
— Ты ещё не догадалась? Вы в Большом Городе, ребята. А теперь дуйте! Дружба дружбой, а служба службой. На улице повстречаемся — подбегать обниматься не советую!
Он поднял другую руку, и дал длинную очередь по стене. В ней появилась горизонтальная щель, а в ангаре запахло кислым.
Намёк был понятен. Робот запустил двигатель, и не дожидаясь, пока он прогреется тронулся к воротам ангара. Андреа оглянулся, почему-то надеясь, что в последний момент оставляемая Ла-Вай-Ли очнётся, но она всё так же неподвижно стояла на цементном полу рядом с великим-злобным, глядя неподвижными глазами в никуда.
Ворота ангара «танк» выбил своим бивнем с ходу, и их створки разлетелись — одна в сторону, а другая, соскочив с петель, брякнулась на землю, и колёса джипа прогрохотали по ней.
Андреа одной рукой держался за поручень, а другой продолжал сжимать пистолет, Голди держалась одной рукой за него, другой за Ану, а Ану кроме всего прочего упиралась ногами, прижимаясь к спинке единственного оставшегося целым кресла.
Они ни о чём не успели договориться, но каждый был готов к любой неожиданности, которая их поджидает за воротами — что до Андреа, то он не удивился бы ни землетрясению, ни наводнению, ни толпе жукоглазых инопланетян, размахивающих бластерами.
Но на улице оказалось на удивление тихо и спокойно. Обтекаемые автомобили чинно и беззвучно катили по чистой мостовой, ярко одетые люди неторопливо шли по тротуарам. Никто не стрелял, никто не размахивал ржавыми велосипедными цепями, и появление плюющегося сизым дымом джипа было встречено с любопытством, но не более того. Только полицейский прищурился, и издав короткую трель свистком, пригласил машину притормозить.
Андреа приготовился к объяснениям, но они не потребовались.
— Не вставайте, пожалуйста… — вежливо предложил страж порядка, и совершил странную операцию: сначала пощупал каждому рукой волосы над лбом а потом потянулся к кобуре (Андреа почувствовал, как на лбу выступают капельки пота), но достал оттуда не оружие, а аэрозольный баллончик. Так же вежливо попросив закрыть глаза, он пшикнул каждому на голову, снова провёл пальцами по волосам, и отпустил с миром.
— Странный какой-то! — выразила Ану общее мнение, а Голди добавила:
— А мне дезодорант не понравился. Поскорей бы выветрился!
Но надежды Голди не сбылись — в течении следующих десяти минут джип останавливали ещё четыре раза, два раза полиция, и два раза гражданские с синими повязками и резиновыми дубинками. Операция повторялась, и после четвёртого раза Голди не выдержала:
— Ану, Асв, жестяной… Ну давайте свернём, а? Меня уже тошнит от этой вони…
Андреа для порядку возразил, но в глубине души и сам чувствовал, что скоро этот запах доведёт и его.
— Внимание… — раздался голос робота. — Гляньте направо!
Справа на тротуаре гражданский патруль остановил вроде бы ничем не отличающегося от окружающих молодого парня. Когда машина проезжала рядом, как раз происходил ритуал опрыскивания, и Андреа увидел, две пряди волос поднялись над гладкой причёской, и завернулись в спиральки.
— Слэн! — заорали гражданские, и прохожие на тротуаре подхватили этот вопль, бросившись к ним. Парнишка скрылся в середине толпы, замелькали дубинки, раздался крик страха и боли…
— Фу… Голди, ты тогда меня правильно отговорила делать химию, — пробурчала Ану-инэн. — А то бы сейчас влипли!
— Давайте свернём, а? — ещё раз попросила Голди, и робот ответил:
— Ладно. Вон перекрёсток…
В момент поворота ничего заметного не произошло, но вдруг стало жарковато. И новая улица, и те кто на ней находился разительно отличались от предыдущей, а быстро глянув назад, Андреа убедился, что та улица, с которой они свернули, изменилась так же.
«Всё правильно, новый слой…» — подумал он. — «Конечно, тут теплее, но не до такой же степени! Или они тут все сбрендили?»
Ничем другим, кроме массового сумасшествия нельзя было объяснить, что абсолютно все, кто был на улице, независимо от пола и возраста разгуливали обнаженными по пояс. Водители в автомобилях тоже были раздеты, и даже девушка-полицейский в синих форменных брюках и с автоматической винтовкой на плече вносила свой вклад в повальное нарушение общественной нравственности.
— Одетые! — завизжал кто-то, и пустая бутылка («Из-под виски» — машинально добавил про себя Андреа) разбилась об капот.
— Чужаки!!! — подхватил многоголосый вой, и следующий метательный снаряд прошёл в опасной близости над головою Андреа — он пригнулся, и увидел, как красотка в форменных брюках уверенным движением ведёт ствол винтовки в их сторону.
Завизжали шины, джип рванул вперёд, и встав на два колеса влетел в какой-то переулок…
…И чуть не был сметён толпой обезумевших от ужаса людей, которые бежали навстречу с неразборчивыми воплями. Впереди же над домами возвышался блестящий металлом гигантский робот, который величаво размахивая руками крушил один небоскрёб за другим. Вокруг него, словно осы, крутились реактивные истребители, поливая его очередями из пушек, но гигант на них внимания не обращал.