Долли не спрашивала Малкома о Родерике Слейтоне, понимая, что с появлением хозяина острова идиллия закончится. Она боялась, что Малком, которого она за эти дни узнала и полюбила, исчезнет и они больше никогда не будут вместе.
— Ты не хотела бы сходить в деревню? — спросил Малком за завтраком.
— Да… А когда приедет мистер Слейтон? — поинтересовалась Долли, хотя дала себе клятву не говорить на эту тему.
— Завтра… послезавтра… Не знаю. — Малком улыбнулся и стал пить апельсиновый сок.
— Не знаешь? Невероятно! Я не могу поверить, что передо мной сидит человек, который расписывает свои дни по минутам.
— Здесь это все не имеет значения. — Взгляд его глаз подсказал Долли, что, по мнению Малкома, сейчас важно.
Долли не верила в свое счастье, хотя и понимала, что чудо не может длиться вечно.
Они с Малкомом прогулялись по деревне, осмотрели ее узкие мощеные улицы и дома с красными черепичными крышами, побродили по торговым рядам. Они сидели в открытом кафе, когда зазвонили церковные колокола. Долли попыталась определить, откуда идет колокольный звон, но у нее ничего не получилось.
— Церковь стоит на том холме, — пояснила официантка, показывая на вершину горы. — Раньше ее использовали пираты в качестве своего наблюдательного пункта, но потом здесь поселились испанские монахини, они и отобрали у флибустьеров церковь.
После ланча Долли и Малком отправились на осмотр этой достопримечательности. Здесь, во дворе церкви, стоявшей на краю скалы, сильнее всего ощущался вечный покой острова.
Они сидели на каменной скамье под деревом и смотрели на море. Если бы Долли могла остановить время, она бы сделала это. Малком шевельнулся, и девушка закрыла глаза, чтобы скрыть свою печаль — волшебное мгновение не может длиться вечно.
— Пора идти, я знаю, — сказала она, не желая, чтобы эти слова произнес Малком.
— Совсем необязательно.
— Звучит красиво, но я ведь знаю, что ты не можешь находиться здесь до бесконечности. Даже если хозяин дома никогда не вернется, мы должны уехать завтра.
— Почему ты так решила?
— Ричи уезжает в четверг, и нам надо вернуться до его отъезда.
Долли вопросительно посмотрела на Малкома. Глаза у него потемнели.
— Ты хочешь попрощаться с ним, да?
— Конечно. — Долли не поняла причины его раздражения. — А ты разве не хочешь?
— Мы позвоним ему.
Долли засмеялась.
— Ты не можешь поступить так со своим братом.
Он встал, метнул на нее сердитый взгляд и засунул руки в карманы шорт. Долли тоже поднялась, у нее затекли ноги от долгого сидения. Она пошла к церкви, чтобы размяться. Малком последовал за ней.
— Ты понимаешь, что, когда мы с тобой уедем отсюда, все изменится?
Долли кивнула, не в силах говорить: в горле стоял ком. Малком хочет сказать, что мы вернемся к прежним отношениям — работник и работодатель. Я была дурой, надеясь на другое. В конце концов, он — Малком Фремм, а я… я — никто.
Долли поклялась, что не будет устраивать сцен. В глазах у нее появились слезы, и она вошла в церковь, надеясь в полумраке храма скрыть их от Малкома. Но внутри оказалось светло, так как стена за алтарем была сделана из стекла. Долли вытерла слезы, и в этот момент к ней подошел Малком.
— Ты плачешь.
— Ты не должен был этого видеть.
Малком нежно взял ее за подбородок и приподнял лицо.
— Но я увидел и хочу знать, чем ты расстроена.
Неужели сам не может догадаться?
— Я не хочу, чтобы это все кончалось.
Глаза Малкома потеплели.
— И не надо, чтобы кончалось. Выходи за меня замуж, Долли.
— Что?!
— Выходи за меня. Здесь и сейчас.
— Выйти за тебя замуж? — повторила Долли недоверчиво.
— Да. — Малком быстро поцеловал ее. — Я не хочу возвращаться домой человеком, которым был раньше. Тот Малком жил в черно-белом мире. С тобой я вижу краски, чувствую и осязаю вещи. Ты мне нужна, Долли, ты сделаешь мой мир многоцветным.
Он нуждается во мне настолько, что хочет жениться! От избытка эмоций Долли потеряла дар речи.
— Ты ведь чувствуешь ко мне то же самое? Скажи, — потребовал ответа Малком.
— О, Малком! — У нее из груди вырвался радостный всхлип.
Малком заключил Долли в объятия.
— Долли, моя Долли. Выходи за меня прямо сейчас.
— Да, но моя семья…
— Я понимаю, что требую слишком многого. Моей семьи тоже здесь нет. — Он поцеловал ее в висок. — Но я не хочу делить это мгновение ни с кем. Только ты и я. Если мы поженимся сейчас, то оно навсегда останется с нами. Что бы ни случилось, мы навсегда сохраним в наших сердцах этот уголок.