В оставшееся до совещания время Игорь Васильевич наметил первоочередные дела. На листке появились новые записи:
«Куда ехал Горин? Узнать дома, у соседей».
«Съездить на место катастрофы».
«Это я, пожалуй, сделаю сам, - решил Корнилов. У него было твердое правило - место происшествия он должен был знать досконально. - Может быть, там поблизости есть дома? Похожу, людей порасспрошу. И на Карельском перешейке я давно не был. Там сейчас красота! А не лукавите ли вы, товарищ подполковник? Может, потому и решили сами съездить, что озона глотнуть захотелось? - Но тут же он успокоил себя: - Нет, не лукавлю. Дело есть дело».
«Познакомиться с характеристиками всех, кого обвинил старпом в своем письме. Выяснить все, что знают о них в пароходстве.
Выяснить, где был в тот вечер каждый, о ком говорится в письме».
Игорь Васильевич задумался. Ну что же, ничего не поделаешь. Хочешь не хочешь, а надо определить круг причастных к этому делу лиц. И те, кого обвинил Горин, - первые в этом круге.
Ровно в шестнадцать часов пришли Бугаев и Лебедев. Уселись поудобнее. Бугаев, как всегда, придвинул к себе стопку чистой бумаги, начал рисовать смешные угловатые рожи. Лебедев сидел настороженно, словно ожидал, что его будут за что-нибудь ругать.
- Семен, как продвинулось дело с квартирными кражами? - спросил подполковник.
- Продвинулось очень далеко, Игорь Васильевич, - с наигранной бодростью ответил капитан.
- Вот как? Чего же мне не докладываете? Вместе бы порадовались. Насколько я помню, в конце прошлой недели на Заневском проспекте обворовали две квартиры.
- Сегодня утром еще две кражи. Но уже в Гатчине. Почерк тот же. - Бугаев с ожесточением принялся зачеркивать только что нарисованную рожицу.
Корнилов вздохнул.
- Вы соседей запрашивали? Нет у них похожих краж? - Квартирные кражи уже неделю не давали подполковнику покоя.
Бугаев кивнул.
- Запрашивал. Там тихо.
- А нам тут еще одно дело подбросили. Прокуратура ведет. Подозрение на убийство…
Игорь Васильевич подробно пересказал сотрудникам все, что узнал у Кондрашова о гибели старпома. Дал почитать дело и заявление Горина.
- Ну и шуточки! Лихим надо быть человеком, чтобы на такое решиться! - покачал головой Бугаев. - Это знаете ли… Я бы сказал, некоторое безрассудство.
- А ты, Саша, почему молчишь? - обратился Корнилов к Лебедеву. Он всегда очень внимательно следил за первой реакцией своих помощников на события.
Лебедев пожал плечами. Он был неразговорчив. Производил даже впечатление тугодума и увальня, но в деле был скор и очень приметлив. Мельком увидев фотографию человека, он узнавал его даже через несколько лет, в толпе.
- Ну, роди чего-нибудь.
- Родить-то нечего. Какое-то несуразное дело, - выдавил наконец Лебедев, и Корнилов обрадовался тому, какое точное слово нашел инспектор. Он был не согласен со следователем, который назвал дело неприятным. Приятных дел ни в прокуратуре, ни в угрозыске не бывает.
- Несуразное, несуразное! - повторил он. - Ты в самую точку попал. И тем не менее нам им придется заняться.
- Если люди непричастны к катастрофе - это легко проверяется, - сказал Лебедев. Ободренный похвалой Корнилова, он вдруг разговорился: - Проверяем, кто где находился в это время, выясняем алиби каждого…
- И делаем вывод, что никакого убийства не было. Несчастный случай? - ехидно спросил Бугаев.
- Ну знаешь, не проверять же алиби их родственников и друзей!
- Но можно сделать и другое предположение, - задумчиво сказал Корнилов. - Кто-то из экипажа испугался, что начнется большая проверка и вскроются его неблаговидные дела, о которых Горин знал, но почему-то не написал…
- В этом что-то есть! - пробормотал Бугаев, и Лебедев кивнул головой, соглашаясь.
- Идти будем с разных концов, - Корнилов пододвинул, к себе листок с записями. - Лебедев поедет в пароходство. Ты, Семен, выяснишь все о капитане…
Отпустив сотрудников, Корнилов пригласил секретаря, поручил запросить сводку погоды за третье июля в районе Репина и Зеленогорска.
«Одно дело разговоры про дождь, другое - точная справка, - решил он. - Если сегодня будет похожая погода, сгоняю на сорок девятый километр. Посмотрю, как там все выглядит в сумерках».
Корнилов взглянул на календарь. Белые ночи-то идут на убыль! Сегодня пятое… Старпом разбился третьего. На сколько же день убавился? По календарю выходило, что на восемь минут. «Поеду пораньше, - подумал подполковник. - А может быть, взять с собой Олю? Совместить приятное с полезным. Она ведь тоже на Карельском давно не была».
Корнилов обрадовался возможности съездить с женой, но тут же и отверг идею. Ему нужно быть внимательным, собранным. Люди в таких случаях мешали ему, отвлекали. Не только разговорами, репликами. Даже просто своим присутствием.
Однако без помощи одного человека Корнилов обойтись не мог. Он позвонил начальнику ГАИ полковнику Седикову и попросил разыскать автоинспектора, который первым прибыл на место катастрофы. Седиков уже знал, что аварией на Приморском шоссе занялся угрозыск.
- Пусть инспектор подъедет на сорок девятый, - сказал Игорь Васильевич Седикову. - Но не сейчас, а к двадцати трем.
- Что-то ты на ночь глядя собрался? - удивился полковник.
- На белую ночь глядя! - засмеялся Корнилов. - Хочу побывать на месте. Понюхать, чем морской воздух пахнет.
- Мазутом нынче пахнет, Игорь Васильевич, - ответил Седиков. - А вообще-то вы, сыщики, неглупый народ, - сказал он с уважением. - Зря ничего не делаете. Может, и мне подъехать?
- Отдыхай, товарищ начальник. Набирайся сил для борьбы за звание города самых дисциплинированных водителей!
- Чтоб тебе!.. - Седиков беззлобно выругался и повесил трубку.
Варвара принесла метеосводку. Третьего июля в Зеленогорске от двадцати одного тридцати до двадцати двух пятидесяти - проливной дождь, гроза. Температура воздуха двадцать один, температура воды девятнадцать, влажность девяносто один процент…
- Ну а после дождя-то что? - прочитав сводку, спросил Корнилов. - Облачно? Ясно?
Варя пожала плечами.
- Больше у них ничего нет.
- Ну ладно! - Он махнул рукой. - Я вот к Васе Алабину хочу заехать. У нас в буфете апельсинчиков или яблок нет?
- Какие сейчас апельсины? - засмеялась Варя. А в яблоках давно никаких витаминов нет. Да и не любит их Алабин. Уж если что покупать - надо на рынок за черешней ехать.
Корнилову сразу вспомнился разговор с матерью за обедом.
А ты откуда знаешь, что Алабин любит? - спросил подполковник и внимательно посмотрел на Варю.
- Знаю. Зато вы, Игорь Васильевич, хоть и заместитель начальника угрозыска, а многого не знаете.
- Ну-ну-ну! - искренне удивился Корнилов. - Я, кажется, опять узнаю новости последним!
Он и правда обо всех управленческих обыденных новостях узнавал в последнюю очередь. Так уж получалось, что сотрудники, даже те, с которыми он проработал долгие годы, стеснялись рассказывать ему о том, у кого и что происходило дома. О предстоящей свадьбе или о рождении ребенка он узнавал только тогда, когда Варвара, заходя с деловым видом к нему в кабинет, сообщала: «Игорь Васильевич, у капитана Никонова сын родился. Мы тут собираем по трешке…»
- Значит, ты на Василии остановилась?
Варвара покраснела:
- Игорь Васильевич!
- Ну это, знаешь, еще как начальство посмотрит! - продолжал Корнилов, не обращая внимания на ее смущение. - Алабин парень хоть куда, жених завидный, а тебе еще надо над собой работать. У тебя характерец… Даже мне грубишь.
- Игорь Васильевич! - снова с укором сказала Варвара.
- Рынок Некрасовский открыт? - спросил он.
- Да.
- Ну, слава богу. Он тут недалеко. А то небось служебную машину попросила бы, а я не дам. - Он достал десятку. - Купи ему черешни. Побольше.