- Ну и подсунули мне консультанта. Не приведи господи. Спектакль сорвет. - Он налил в свою рюмку коньяка, о котором за разговором совсем забыл, и подмигнул Корнилову: - Ну уж дудки. Я из Бори Стрельникова сделаю этого бандюгу. - Грановский выпил и тихо добавил: - А потом посмотрим…
Когда Корнилов уходил, Грановский задержал его руку в своей и спросил строго:
- Значит, заветный ключик - дети?
- Да, дети, - сказал Корнилов. - Надо с раннего детства воспитывать в человеке отвращение к разной мерзости. А вы разве с этим не согласны?
Корнилов ушел, а Грановский долго ходил по кабинету, попыхивая трубкой. «Хм, как это я так легко согласился с этим ершистым подполковником, - думал он. - Странный человек, немолодой, угрюмоват, и вдруг такой задор! Мыслит он интересно, но спорно, спорно… Целая философская система. Нет, нет! Уж, во всяком случае, спорно его утверждение, что не совершивший преступления, но способный его совершить опаснее, чем настоящий преступник… Нет, дружочек!» И вдруг почему-то подумал о своем бывшем приятеле Пастухове… «Тьфу, черт! - выругался Андрей Илларионович. - Так можно далеко зайти!»
17
- Послушай, Игорь Васильевич, ну что ты маешься? - спросил Белянчиков, глядя в упор на Корнилова своими черными немигающими глазами. Разговаривали они в кабинете Корнилова после того, как из Луги позвонил Белозеров и сообщил, что следователь дело об убийстве Алексеева и самоубийстве лесника Зотова собирается закрывать.
- А мне непонятно, Юра, почему ты не маешься, ответил тот. Он встал, прошелся по кабинету, глядя себе под ноги, хмурый, сутулый больше, чем всегда, словно его придавила эта история на станции Мшинская.
Белянчиков молчал, сосредоточенно барабаня пальцами по столу. Он в общем-то чувствовал, почему мается шеф. Слава богу, за четырнадцать лет он изучил его характер! Но ему было досадно, что Игорь Васильевич не может успокоиться из-за этого дела. Уж здесь-то все точки расставлены… Художника Тельмана Алексеева убил его родной отец, старик Зотов. Зачем? Кто теперь сможет ответить на этот праздный вопрос? Нет, не праздный, конечно… Но ответить-то на него некому! Отец убил сына и повесился сам. Страшно. Господи, каких только не бывает на свете трагедий! Но они-то, они, работники розыска, что еще могут сделать? Заняться поисками мотивов? Ах-ах, мы не простые сыщики, мы глубокие психологи! Смотрите, мы не только нашли преступника, но докопались еще, почему он стал убийцей да еще и сам повесился! Мы и до этого докопались. Месяц потратили, но докопались. А кто будет в это время Витю Паршина, по кличке Кочан, искать? Взломщика и бандита. А участников ограбления в Приморском парке?
- Ты, Игорь Васильевич, лучше меня знаешь, что мы сделали все, что положено по закону нам сделать, - твердо сказал Белянчиков. - Был бы Зотов жив, суд выяснил бы мотивы убийства. А так… Следователь дело собирается прекратить. Прокурор, думаю, утвердит его решение.
- Утвердит, утвердит, - говорил недовольно Корнилов. Он подошел к Белянчикову и спросил: - А ты можешь мне ответить, кто шел вместе с художником со станции? Кто топтался возле его тела? Участковый-то видел следы?! И почему этот кто-то не попытался оказать ему помощь? Ведь Алексеев не сразу умер! И тебя не грызли сомнения, когда ты узнал, что отец убил сына, которого не видел почти тридцать лет?
- Откуда нам знать, виделись они или нет? Может, и встречались?
- Ну, во-первых, мы кое-что все-таки знаем, - начиная раздражаться, сказал Корнилов. - Участковый инспектор не зря пороги обивал по всем окрестным деревням. А обыск у отца и сына тебя ни в чем не убедил? Ни одного письма, ни одной строки переписки… - Он вдруг заметил, как Белянчиков подтянул брюки на коленях и осторожно расправил складку. Белянчиков всегда так делал. Но сейчас этот машинальный жест капитана вывел Корнилова из равновесия. С трудом сдерживаясь, чтобы не вспылить, он сказал: - Да и вообще, Юра, голова и сердце на то и даны человеку, чтобы сомневаться. Хотя бы время от времени. Хотя бы в таких трагических случаях.
- У тебя есть сомнения в том, что Алексеева убил отец? - с вызовом спросил Белянчиков, уловив раздражение и укор в словах Корнилова.
- Известные нам факты говорят, что лесник Зотов убил Алексеева, - сказал Корнилов, упирая на слово «известные». - Но прежде чем подвести черту под этим делом, я должен найти ответы на некоторые известные и тебе вопросы. Ты не допускаешь, что произошла какая-то трагическая случайность?
- Даже если ты ответишь на все свои вопросы, ничего не изменится! Убийцей как был лесник, так он и останется, сообщников ты не выявишь - их нет. Во имя чего же затевать новые поиски? Виновный на свободе не гуляет.