По Киевскому шоссе он давно не ездил. Около года, а то и больше. А когда-то Киевское шоссе было его любимой дорогой. Автобусом с Сенной площади он ехал через Рождественно в Батово, к брату Кеше.
Кеша, Кеша… Незатихающая сердечная боль. Разве ж это по-человечески, когда родные братья год не виделись, а если так и дальше пойдет, вразнотык, не увидятся никогда? Ссора не ссора, а не углядел Игорь Васильевич за младшим, не заметил, как затянули его легкие денежки. Легкие ли? Нет, конечно, не легкие. Кто ж назовет легкими деньги, полученные от овощей да ягод со своего огорода и сада, от своей коровушки? Большие - да. Но не легкие. А итог-то один - заслонили они от Иннокентия белый свет. Все больше, больше хотелось. На трудные - легкие решил нажить, все норовил побольше облигаций трехпроцентного займа скупить, с картежниками спутался. Мать обузой стала - потихоньку от старшего брата в дом для престарелых отправил. Ну а когда человек во что бы то ни стало разбогатеть хочет, обязательно выпачкается. Не рукавом, так спиной. И сам не заметит как… Вот и Кеша выпачкался. С шулерами связался…
День обещал быть жарким. Несмотря на раннее время, солнце уже стояло высоко, на блекло-голубом небе не виднелось ни одного облачка, а над асфальтом дрожало легкое прозрачное марево. За Никольским они обогнали несколько мальчишек с большими корзинами.
- Неужто за земляникой с такими корзинами? - удивился Корнилов. - Грибам, пожалуй, еще рано.
- Почему же рано? - отозвался Углев. - Сейчас колосовики пошли. В «Вечерке» снимок пропечатали один умелец нашел килограммовый боровик. И при нем два поменьше. Целое семейство при одном корне.
«А все же за Кешу надо было бороться. Так проще всего - дал пощечину и отрезал раз и навсегда. Брат же, родная кровь. Кеша с женой уж как мать обидели - в богадельню отправили, а мать? Через три месяца все забыла - тайком ездит к Иннокентию. Говорит к подруге. Как же, как же… От меня скрывает, а с Олей делится. Да, характер у вас, товарищ подполковник, - врагу не пожелаешь! Вобьете себе что-нибудь в голову, так уж навсегда! И кажется, что только вместе с головой избавитесь от своей идеи. Правда, последнее время поотмякли, сентиментальнее стали. Откуда это? Годы берут свое или присутствие любимой женщины? Три года назад, наверное, и не вспомнили бы о Кеше, напрочь выбросили из сердца, а сейчас вот едете по знакомой дороге и отмякли, самоанализом занялись.
Нет, хватит! Не до Кеши сейчас. Третий день смертью старпома Горина занимаемся, а сдвигов никаких. И этот кэп с «Ивана Сусанина» какой-то шальной. Сидит на больничном, прокуратура его разыскивает, а он на рыбалку уехал. На рыбалку ли? Уж больно много совпадений - он один из тех, кто может быть заинтересован в смерти старпома, - раз! Исчез накануне катастрофы, не был дома - два. Взломщик приехал на дачу Горина на «Жигулях»! У Бильбасова «Жигули» три. Ну-ну! - остановил себя подполковник. Тут я зарываюсь. Машина еще ни о чем не говорит.
Правда, перед рыбалкой Бильбасов всегда к Та расу Петровичу за мотылем заезжал, а нынче нет. Терпение, терпение. Скоро буду в Орлине, все выясню…
Ловко я про магазин вспомнил! Серьезные рыболовы такие магазины стороной не обходят! А лицо у него на фото приятное. Располагает. Был, наверное, красавцем мужчиной и сердцеедом…»
- Вон его лодка! - сказал старик, у которого остановился на ночлег Бильбасов, показывая на другую сторону озера.
Корнилов прикрыл ладонью от яркого солнца глаза и увидел около камышей небольшую голубую лодку и человека в ней.
- Это капитан удит. Его любимое место. Он рыбак сурьезный, - в голосе старика сквозило уважение.
Пока Игорь Васильевич усаживался в плоскодонку и вставлял весла в уключины, дед все рассказывал ему:
- Летом редко наезжает. Все по океанам шастает. А вот поздней осенью заглядывает. И зимой бывал, после Николы. Я только одного не пойму - всю жизнь на воде проводит, а на рыбалку сюда приматывает? Ведь в морях какая рыба-то! Не чета нашей. Ведь чтоб судака или леща взять - это ого-го!
Корнилов оттолкнулся веслом от мостика. Сделал первый гребок.
- Ты поосторожней, - напутствовал дед. - Он не любит, когда ему мешают…
- Ладно, дедушка, - пообещал подполковник.
Он сделал несколько сильных, резких гребков и, держа весла над водой, с удовольствием следил, как легко и послушно разрезает водную гладь плоскодонка. Слабый ветер приносил с полей запах подсыхающего свежего сена. Чуть-чуть пахло водорослями. Стрекоза на секунду села на весло и тут же полетела дальше.
«Хорошо-то как», - подумал Корнилов и начал грести, время от времени оборачиваясь на рыбака, чтобы не уклониться в сторону. Минут через пятнадцать он уже был совсем рядом и, помня наказ деда, сбавил ход, греб, едва касаясь веслами воды, без единого всплеска. Только слабо поскрипывали уключины.