- Чего ты ухмыляешься? - спросил следователь. - От этого никуда не денешься. Или я наврал в латыни?
- В латыни ты, Вася, ничего не наврал, - успокоил его Корнилов, специально назвав по имени, чтобы подчеркнуть, что все сказанное им теперь носит неофициальный характер. - Только любим мы за цитаты прятаться. А цитаты - вещь обоюдоострая - одной и той же цитаткой идейные противники, случается, друг, друга глушат. Ты вот не думал, откуда у старпома доллары на кольцо с бриллиантами нашлись. Не сто, не двести - четыре тысячи? От трудов праведных?
- Это штука серьезная, - поддержал Корнилова Михаил Иванович. - Тут преступлением пахнет.
- Мы, конечно, поинтересуемся, откуда у Горина была валюта. Выясним, не занимал ли он деньги, - не совсем уверенно сказал Кондрашов.
Корнилов хмыкнул.
- Да что вы, товарищи! - неожиданно взъерепенился Кондрашов. - Что ж, по-вашему, надо новое дело заводить? На покойного старпома? В конце концов заявление он написал, а не на него!
- Не кипятись, Вася, не кипятись! - успокоил следователя Корнилов. - Мы же в порядке консультации тебя расспрашиваем.
- Хорошенькие консультации, - не унимался Кондрашов. - Не оставлять же без внимания такие сигналы только потому, что заявитель погиб. Они теперь на контроле. У нас, в министерстве, в пароходстве… Еще неизвестно, чем все кончится. Может быть, сигналы и не подтвердятся. Но многое похоже на истину.
- Так всегда и пишут доносы - чтобы было похоже на истину, - жестко сказал Михаил Иванович. Он уже несколько раз поглядывал на часы.
- Я ведь не прокурор. Я следователь, хоть и старший. Не я распорядился начать расследование.
- А ты что ж, не можешь поспорить с начальством, доказать ему? - подзадорил Корнилов. Михаил Иванович покосился на него укоризненно.
- Начальство есть начальство, - успокаиваясь, сказал Кондрашов и сделал легкий поклон в сторону Михаила Ивановича. А тот притворно вздохнул.
- Завидую я, Василий Сергеевич, вашему начальству. С моими подчиненными труднее - ужасные спорщики.
Кондрашов чуть порозовел и стал прощаться.
С работы Корнилов пошел пешком. Набережная была пустынной, и подполковник поймал себя на мысли о том, что его радует и дождь, и отсутствие людей. Так редко удается пройти теперь по городу в одиночестве. Вечное многолюдье, суета, вездесущие туристы.
Серые мокрые сумерки, чуть разбавленные неоновым светом, висели над горизонтом. Желтоватые блики подсветки мерцали в стороне Петропавловской крепости.
Корнилов шел и думал о Горине. Письмо старпома к жене никак не выходило у него из головы. Вот как бывает в жизни - человек строит планы, борется, расталкивает соседей локтями. И что? Мокрая от дождя дорога, крутой поворот, секундное замешательство… И конец.
Он что ж, и вправду считал себя борцом за справедливость?
Да полно, проживший полжизни должен отличать черное от белого. Иначе все человечество сорвалось бы с цепи.
За справедливость можно, конечно, бороться и в одиночку. Но может ли быть справедливость для одиночек? Нет, нет. Такое уж это особое понятие - справедливость. Она полной гармонии требует. Не может справедливость быть неполной, как не может быть дюжины без одной единицы. И если что-то справедливо для всех, но несправедливо для одного - это уже не справедливость. И все разговоры про высшую справедливость - выдумки. Красивая ложь в собственное оправдание.
Игорь Васильевич перешел Кировский мост, свернул направо. В обычные дни здесь толпились рыбаки, но сегодня ловил только один, в зеленом офицерском плаще с надвинутым на голову капюшоном. Корнилов остановился у гранитного парапета. Рыбак ловил на донки. Маленькие колокольчики тихо позванивали от ветра.
- Закурить не найдется? - спросил рыбак у Корнилова, повернувшись к нему.
Игорь Васильевич достал сигареты, помог прикурить. Рыбак был немолодой, широкоскулый, с красным загорелым лицом.
- Что-то плохо клюет сегодня, - кивнул он на колокольчики. - А вообще жаловаться не приходится. Появилась рыбка в Неве. Вода почище стала - она и появилась…
- Часто ловите?
- Часто. Хожу сюда как на работу. Вчера был, и позавчера… И сегодня, как видите. На завтра не загадываю. Дожить надо.
«Пенсионер, - подумал Корнилов. - А ведь хорошо еще выглядит. Получше меня. Уйти в рыбаки, что ли? Вот и капитан Бильбасов собирается».
- Я с ранней весны тут рыбачу. Как в апреле на пенсию вышел - тут околачиваюсь. До осени половлю, наберусь силенок - а там посмотрим. - Рыбак подмигнул Корнилову. - Я еще кое-что полезное могу. Не каждый молодой угонится!.. А вы и сами, наверное, не прочь с удочкой побаловать? - поинтересовался он. - А то давайте в компанию. В хорошую погоду тут не протолкнешься. Но мужички у нас приличные, подвинутся.