– Тогда пообещай, что всегда будешь рядом.
Джек взял ее голову в ладони и всмотрелся в лицо так, словно смотрел на нечто бесконечно дорогое, но хрупкое, словно боялся, что Мелани может исчезнуть, как прекрасный мираж.
– Я останусь с тобой до тех пор, пока ты сама не попросишь меня уйти.
– Я никогда не попрошу.
На скулах Джека заиграли желваки.
– Никогда – это очень долго.
Мелани накрыла его руки своими, крепче прижимая их к своим щекам.
– Меня время не пугает, я не боюсь жизни. Чего я действительно боюсь, так это того, что мы расстанемся.
Джек затаил дыхание, не смея вздохнуть, но это не помогло. Тогда он, наоборот, вдохнул поглубже, но не помогло и это. Он знал, что не имеет права оставаться с Мелани и должен сказать правду, однако никакие силы не могли заставить его уйти. Скажи ей правду, скажи, что она была твоей женой и ушла от тебя, скажи сам, пока она снова не разбила твое сердце, требовал разум. Скажи, чтобы навсегда покончить с этой болью.
Но Мелани смотрела на него с искренней любовью, в ее глазах теплились надежда и вера. Она верила в него, верила в них обоих. И Джек не смог разрушить эту веру жестокой реальностью. Понимая, что не должен и не имеет права это делать, он припал к губам Мелани.
Всего один поцелуй. Я люблю тебя, звучало у него в голове. Он раздвинул губами губы Мелани, проник языком в ее рот, вобрал в себя ее дыхание. Я люблю тебя. Я люблю все, что у нас было.
Неожиданный звук заставил Джека резко отпрянуть. Дверь библиотеки открылась, на пороге стояла Синтия с подносом в руках.
– Я принесла ланч для мисс Мелани.
– Поставьте на стол, – буркнул Джек, отходя от Мелани.
– Сэр, если позволите, я принесу ланч и для вас.
– Спасибо, не нужно.
– Но, сэр, вы весь день ничего не ели, вам нужно подкрепиться…
– Спасибо, я не голоден! – отрезал Джек с раздражением и быстро вышел из комнаты.
В эту минуту он ненавидел и презирал себя. Он собирался оживить память Мелани, рассматривая вместе с ней фотографии, а закончил тем, что воспользовался ее амнезией и стал ее целовать. Если бы он действительно любил Мелани так, как она того заслуживает, он бы выложил ей все, а не запутывал ее еще сильнее.
Следующие два часа Джек провел в кабинете, сделал несколько деловых звонков, посмотрел по телевизору выпуск финансовых новостей, это помогало ему не думать о Мелани и не сожалеть о том, что они потеряли. Мелани сама напомнила о себе. Под вечер она заглянула в дверь кабинета и заговорщицки прошептала:
– Ты можешь выходить, драконша ушла, точнее уехала, так что нам больше никто не угрожает.
– Драконша? – удивился Джек. – Это ты о Синтии? А по-моему, она безобидна, как комнатная собачка.
Мелани недовольно поморщилась.
– Тебе так кажется, потому что она смотрела на тебя собачьими глазами и ловила каждое твое слово. Не желаете ланч, сэр? – передразнила она Синтию. – Вы не устали, сэр? Может быть, приляжете? Позвольте вас раздеть и уложить в постельку… и лечь рядом с вами…
Не зная, смеяться или злиться, Джек встал из-за письменного стола, подошел к Мелани и приложил палец к ее губам.
– Да ты ревнуешь!
Мелани лизнула его палец кончиком языка. Джек вздрогнул. Мелани снова лизнула. Ее язык был теплым и влажным, ощущать его прикосновение к коже было невероятно приятно и возбуждающе, но Джек знал, что не должен это допускать. Вдруг Мелани куснула его за палец, и Джек отдернул руку.
– Это еще что такое?
– Я вовсе не ревную, просто говорю, что видела и слышала.
Джек осмотрел свой палец, на котором остались отметины от зубов Мелани.
– Да ты хищница! Прямо пантера!
– Я знаю. – Мелани по-кошачьи потерлась об него. – Выведи меня на прогулку.
Как только они вышли из дома в патио, Мелани подставила лицо лучам заходящего солнца, закрыла глаза и блаженно вздохнула.
– Как же хорошо! Нам надо почаще гулять.
Веял слабый прохладный ветерок, солнце золотило верхушки деревьев, облака на западе окрасились в огненно-желтые тона.
– Да, ночь будет хорошая, – согласился Джек.
Дом стоял на возвышении, и было видно, как в долине в ближайшем городке один за другим загораются огни. Мелани смотрела в даль с необъяснимым ощущением щемящей печали.
– Как странно, все кажется каким-то нереальным. А у тебя нет такого чувства?
– Есть, постоянно, – после небольшой паузы признался Джек.
– Наверное, это дом на меня так действует. Мне иногда кажется, что время здесь перепуталось, что я одновременно вижу и прошлое, и будущее.
– И что же ты видишь?
Мелани обняла его за талию и сунула пальцы в задние карманы его джинсов.
– Я вижу… вижу…
Мелани умолкла. Ее сердце забилось быстрее, мешая говорить, кроме того, она не знала, как объяснить, что она видит. Это было не что-то конкретное, а скорее некое предчувствие, вроде облаков на горизонте, предвещающих пока еще далекую бурю.