Американский подход, предполагающий опору на близкие по ценностям государства, хорош во многих смыслах. Но у него есть проблема: демократия не создается по заказу. Несмотря на примитивные конспирологические теории о том, что всякие цветные революции делаются по заказу Вашингтона, в мире гораздо больше примеров неудачного построения демократии, чем удачного.
После Второй мировой войны американцам блестяще удалась реализация плана Маршалла, который помог Западной Европе стать демократической. Но в наши дни лишь страны Центральной и Восточной Европы уверенно приняли западные ценности, тогда как в Азии, Африке и ряде стран Латинской Америки демократизация привела лишь к смене одних авторитарных режимов на другие. И некоторые из этих режимов (особенно в исламских странах) стали для Америки гораздо более проблематичными, чем режимы старых добрых «сукиных сынов», свержению которых Вашингтон так или иначе способствовал.
Не случайно сегодня многие критикуют столь обожаемый Соединенными Штатами ценностный подход к проведению внешней политики и напоминают, что есть еще курс на realpolitik, ставший в свое время особенно популярным благодаря деятельности железного канцлера Отто фон Бисмарка [Людвиг 1999].
Бисмарк исходил из конкретных сиюминутных интересов отдельных стран, а вовсе не из принципиальных ценностей, которые должны были, по идее, их объединять или разъединять. И это позволило Пруссии разбить по очереди своих принципиальных противников, создав в центре Европы огромную Германскую империю, которую вроде бы никто из соседей не желал видеть рядом.
Отдал дань realpolitik и товарищ Сталин, убедившийся после прихода Гитлера к власти, что опоры лишь на коммунистические партии недостаточно. СССР поддержал народный фронт во время гражданской войны в Испании, хотя он создан был совместно разнообразными левыми силами, не исключая даже либералов. А во Второй мировой Сталин пошел на прямой альянс с буржуазными странами, что в конечном счете позволило победить Гитлера и расширить зону влияния Советского Союза в том регионе, где, казалось бы, объективных условий для коммунистической революции (высокоразвитой промышленности, сильного пролетариата, эффективных компартий) было не так уж много.
Что значит realpolitik для сегодняшней Америки? Пожалуй, наиболее интересную трактовку данной проблемы дал крупный политолог Самуэль Хантингтон в своей нашумевшей книге «Столкновение цивилизаций». Обычно комментаторы теории Хантингтона обращают внимание на тезис о разнообразии цивилизаций и невозможности их сведения к одной западной модели. Но кроме этого теоретического вывода в трудах ученого есть еще и важный практический.
Чтобы избежать столкновения со всеми вытекающими для цивилизаций печальными последствиями, Америке необходимо принимать во внимание реальную силу отдельных стран. Внутри каждой цивилизации, по Хантингтону, есть стержневая держава, способная влиять на соседей (своих «культурных родственников») и решать тем или иным образом проблему сосуществования [Хантингтон 2003а: 238-278]. Она может быть совсем не демократической, однако с ней надо поддерживать разумные отношения, поскольку без ее помощи Америка не сможет установить нормальный мировой порядок.
Главный вывод Хантингтона состоит в том, что для предотвращения войн «стержневые страны должны воздерживаться от вмешательства в конфликты, происходящие в других цивилизациях», а также в том, что «стержневым странам необходимо договариваться между собой с целью сдерживания или прекращения войн по линиям разлома между государствами или группами государств, относящимися к их цивилизациям» [Там же: 523]. Естественно, этот вывод относится и к Америке, а значит, ей не следует демократизировать тех, кто живет в иной цивилизации (во всяком случае, без санкции стержневой державы, «управляющей» данным регионом).
Относительно нашей страны Хантингтон рекомендует Соединенным Штатам и Евросоюзу «признать Россию как стержневую державу православной цивилизации и крупную региональную державу, имеющую законные интересы в области обеспечения безопасности своих южных рубежей» [Там же: 514].
Следование подобному совету означало бы, что Кремлю дается карт-бланш на решение ключевых проблем большей части постсоветского пространства. И уж точно карт-бланш в отношении Украины и Беларуси. Демократизация постсоветского пространства смогла бы осуществиться не раньше того момента, когда демократизируется Кремль, зато хаоса в этом регионе удалось бы избежать.