Он добрался до коровника, дивясь тому, насколько знакомым оказалось для него это место. Он видел речь для обжига горшков, деревянные столы, горки сохнущих изделий, банки с красной, полки с безделушками, кисти, аккуратно составленные в кувшин, — все это поблескивало в свете далеких звезд, и все было до странности знакомым. Да, теперь он все вспомнил. Девчонка была горшечницей. Он даже купил у нее один горшок! Он вспомнил и этот горшок, покрытый прихотливыми зигзагами охры. Это было единственное цветное воспоминание, касавшееся девушки. Теперь он ясно представил ее себе: блеклая худая молодая женщина. Теперь он отчетливо понимал, как она пала ниц перед могуществом и славой Лэймара, тем более что сама испытала болезненный трепет от созерцания поверженного тобой тела, которое всего несколько секунд назад еще было живым человеком.
Но все же... она была девушкой.
Бад надеялся, что, несмотря на это, сможет убить ее.
Просто убить. Застрелить ее в голову или в грудь и больше не думать о ней.
Это мимолетное сомнение расстроило его; не потому, что она мучилась и бедствовала, а потому что это была маленькая злобная тварь, которой не коснулись возможности, предоставляемые жизнью. Он тряхнул головой и выбрался из коровника.
Притаившись в его дверях, он изучил обстановку. Дом находился от него на расстоянии двадцати пяти ярдов, и Бад ясно видел заднюю дверь и тусклый свет в окне первого этажа. У фасада дома во дворе были припаркованы две машины. Одновременно Бад разглядел шаткое крыльцо.
В первую очередь он подумал о машинах: Лэймар может воспользоваться ими для бегства.
Выбравшись из коровника, Бад, держась подальше от дома, обогнул его и, крадучись, приблизился к машинам. Они оказались незапертыми: одна была одурачившая всех «теиста», а другая — черный «транс-ам».
Бад осторожно по очереди открыл обе машины и, пошарив руной под приборными досками, обнаружил там сплетенные провода. Искать шнур зажигания он не стал, а просто вырвал все провода с корнем. Сегодня никто не будет кататься на этих машинах.
Потом он подполз поближе к дому. Окно располагалось высоко, и Баду не удалось заглянуть внутрь, но по неяркому свету он понял, что в этом помещении никого не было, видимо, это кухня, и свет проникает в нее через дверной проем из другой комнаты, где и собралась вся компания. Он пробрался к задней двери и попробовал ее открыть. Дверь была заперта. Он быстро огляделся в поисках какого-нибудь подручного средства, которым можно было бы заклинить дверь снаружи, подумав, что, когда он застрелит Лэймара, Ричард бросится к ближайшему выходу, но не сможет выйти и сдастся.
Бельевая веревка!
Он подбежал к ней, срезал карманным ножом и вернулся н двери. Он пропустил веревку сквозь ручку, сделал петлю, а другой конец закрепил за крюк на дверном косяке. Концы он намертво связал крепким и надежным пастушьим узлом. Ричард никогда не откроет эту дверь.
Конечно, он может выскочить в окно и броситься в поле. Его найдут тогда в тридцати ярдах от дома, сидящим в яме со сломанной лодыжкой.
Бад посмотрел на часы. Ровно четыре. Пути назад уже нет. Пора.
Он прокрался вдоль фундамента и подобрался к крыльцу. Заглянул внутрь дома. Входная дверь была открыта. За нею находилась еще одна, стеклянная, которая прикрывала вход. Через нее можно было стрелять. Он подкрался ближе к дверному проему и вгляделся. Он видел силуэты человеческих фигур, но этого было недостаточно. Он подошел поближе и увидел Лэймара Пая.
Огромный, как скала, он стоял возле кушетки, сжимая в руках телефонную трубку. Позади него темным пятном выделялась Рута Бет. Ричарда Бад не видел, но догадывался, что он тоже там. Он заметил голову чело-вена, съежившегося на кушетке. Холли!
Бад прижал к плечу приклад винтовки. Для большей устойчивости он встал на одно колено, фиксировал взглядом прицельную планку. Она подрагивала, описывая в пространстве мелкие окружности. Бад покрепче обхватил цевье. Он выдохнул из легких лишний воздух, чтобы придать конечностям большую твердость и устойчивость.
«Убей Лэймара, передерни затвор и убей Руту Бет. Два легких выстрела с секундным интервалом. Лэймар умрет от смертельной раны в голову, Рута Бет не сумеет вовремя среагировать и будет следующей легкой мишенью. Ей он будет стрелять в грудь. Потом он бросит ружье, выхватит „беретту“ и ворвется в дом. Если он увидит Ричарда, то застрелит и его. Если нет, то схватит Холли и уберется из дома».
Даже теперь он медлил, содрогнувшись от своего зловещего холодного расчета.
"Ну нет, черт возьми, — сказал он себе. — Пристукни его, чтоб черти его ели в аду".
Бад сосредоточился на планке прицела и нажал на спуск. На мушке было улыбающееся, почти дружелюбное лицо Лэймара.
Спусковой механизм сработал; до того момента, когда боек ударил по капсюлю, прошло около одной десятой секунды. Время показалось Баду вечностью. В этот промежуток можно было прожить всю жизнь — не доносилось ни звука, все застыло на месте. Время остановило свой бег.
Ружье выстрелило, вспышка до мельчайших деталей высветила все вокруг. Стеклянная дверь разлетелась на миллион мельчайших осколков. Воцарился хаос. Это была уже не стеклянная дверь, а вихрь из стеклянных крошек, такого Бад никогда не видел и не мог даже себе представить. Лэймар с такой энергией и так целенаправленно рухнул на пол, что Баду стало ясно: пуля прошла мимо и не задела Лэймара. Он даже не был ранен.
Лэймар набрал номер еще раз. Телефон звонил и звонил, но трубку никто не брал. Что за чертовщина? Что могло случиться с этим парнем?