В этот момент Лэймар обернулся к ним.
— Я-то думал, что ты охотник, а ты, оказывается, просто старый мудак. Ты!Я с тобой говорю. Ты что, хочешь, чтобы я выдрал кишки из твоей старой сучки? Отвечай мне, козел!
Старин сверкнул на него глазами:
— Я перестал охотиться на оленей в прошлом году и продал все свои ружья центрального боя. Я...
— Что — ты?
— Я убил больше сотни оленей, двух сохатых, трех медведей и американского лося. Я решил, что с меня хватит крови.
— Слушай, ты, вонючка! Мне нужны РУЖЬЯ ЦЕНТРАЛЬНОГО БОЯ! АВТОМАТИЧЕСКАЯ ВИНТОВКА! «БЕРЕТТА»! «КОЛЬТ»! «МАГНУМ»! Ты, старый ублюдок, я не стану сам мараться об твою тощую задницу, я отдам ее Ричарду. Ричард, если он не скажет, где его пистолеты, трахни его в задницу. Ты меня слышишь? Трахни его в жопу, а потом трахни в задницу его бабку.
— Скажи ему, Билл, — взмолилась женщина.
— Я не могу, — ответил старик.
— Скажи ему, Билл, — повторила женщина.
— Если я это сделаю, он возьмет их и станет дальше убивать людей. Нас он убьет в любом случае. Мы уже покойники. Все остальное не имеет значения. — Он повернулся к Лэймару: — Ты знаешь, в сорок четвертом году много молодых блондинов старались убить меня. Они летали в самолетах, которые назывались «мессершмиттами». Но я бомбил их заводы, убивал их жен и детей, рушил всю их мерзкую страну. Так вот, ты такой же, как они, ты из них, тюремный подонок. Давай, действуй. Трахни меня и мою старую жену. Ты можешь замучить нас до смерти, но запугать меня у тебя не выйдет.
Впервые в жизни Лэймар почувствовал себя неуверенно.
— Ричард? Слышишь, что он сказал? Герой недоделанный. Оделл?
— Это братья Пай, — обратился старик к жене. — Редкостные мерзавцы, отбросы. Здоровое общество должно было бы их казнить много лет назад. Так что катись ко всем чертям, Лэймар Пай, и ты, простачок, да и ты, маленький гомосек.
— Я не гомосек, — сказал Ричард. Старик плюнул в Ричарда.
Ричард мгновение разглядывал плевок на своей рубашке. Потом взглянул на старика. Это был один из тех старомодных худощавых типов -кости, обтянутые кожей, голубые глаза старика горели яростью. Это был один из тех, кто привык вставать в четыре часа утра и целый день задавать чертей всем домашним. Вероятно, в банке на его счету лежал миллион долларов и он свято верил, что сможет унести их с собой на небо. Видимо, его дети втайне ненавидели его так же, как Ричард втайне ненавидел своего отца. Но так же, как Ричард, его дети никогда не осмеливались открыто выразить свое недовольство.
— И ты собираешься простить ему это? — спросил Лэймар.
«Почему он так сделал?» — подумал Ричард.
— Ты не должен спустить ему это. Старику, у которого есть пара дробовиков и который воображает себя героем. Сломай его, мальчик.
— Он боится, — произнес старик. — Я носом чую, как он дрейфит. У него в подштанниках уже полно вонючего дерьма. Такое постоянно случалось у нас в восьмой воздушной армии. Такие, как он, никогда не делали больше двадцати пяти вылетов. Их сбивали. Твои подштанники в говне, правда?
Ричард проглотил слюну. Да, если признаться честно, то он действительно успел наделать в штаны. Он и сам не понял, когда это случилось. Он снова сглотнул, думая, как ему объяснить этот факт. Не найдя ответа, он пнул старика по ноге.
— Так его, Ричард. Покажи ему. Будь мужчиной, Ричард! — крикнул Лэймар.
Все кругом обожают болтать и произносить красивые слова, это Лэймар хорошо знал. Это правило. Но у старика было больше мужества, чем у среднего человека, и Ричарду не хватало сил выбить это мужество из старого фермера, хотя он уже довольно долго бил ногами скрюченное тело, лежавшее на полу перед плачущей женщиной.
— Хватит, Ричард, — сказал наконец Лэймар. Он сказал это не потому, что почувствовал жалость или уважение к старику, этому упрямому и твердолобому остолопу, просто он был недоволен Ричардом. Лицо последнего по-бабьи сморщилось, в его ударах не было должной силы.
Ричард поднял на Лэймара свое искаженное лицо. Но это не была ярость. Только ужасное возбуждение. «Дерьмо, — подумал Лэймар, — он выглядит так, словно ему в задницу насыпали соли».
— Оделл! — скомандовал Лэймар.
Оделл перевернул старика на спину и резким штопорообразным движением вывернул ему руку. Старик дико закричал от боли. Лэймар отправился на поиски спиртного. Может быть, эти люди были христианскими водохлебами и не пили ничего, кроме чая? Он слышал о таких, но не мог себе представить, что подобное может существовать в действительности. Крики старого фермера раздражали его.
Он забрел в кладовку. Наверное, все порядочные люди хранят выпивку в кладовках? Лэймар огляделся. Ему никогда не приходилось бывать в таких домах. Ему стало интересно, каково здесь жить. На стенах — фотографии многочисленных детей. Он пригляделся повнимательнее: ему эти дети показались пришельцами с Марса или еще откуда-нибудь издалека. Должно быть, все эти дети, симпатичные женщины и красивые парни, — дочери и сыновья старика или кем еще они там ему приходятся? Интересно, как ведут себя с мужчинами такие женщины? Они были совсем не похожи на сучек из «Пентхауса» с их круглыми сиськами и гладкой кожей. Кожа женщин на фотографиях выглядела шероховатой, но, может, это оттого, что их снимали вечером. Однако эти женщины выглядели очень естественно, они были настоящими, сладостными и нежными. Он представил себе страх в их глазах, если бы он захотел их трахнуть. Лэймар не нюхал женщины уже почти десять лет. Он уже почти забыл, как они выглядят. Даже сейчас он был не уверен, успеет ли он переспать с бабой, прежде чем его возьмут копы.