В начале марта Лизу вызвали в реввоенсовет Пятой армии, и председатель, развернув «Красный боец», спросил:
— Товарищ Пухова?
— Да.
— Скажите, кто пишет вот эти воспоминания об организации и деятельности вашего отряда?
Лиза взглянула на подвал, отделенный жирной чертой, а затем в улыбающиеся глаза председателя реввоенсовета. В первую минуту ей показалось, что газета чем-то провинилась, допустила политическую ошибку. Щеки Лизы вспыхнули ярким румянцем.
— Это отчасти наборщик Чеканов, отчасти я и командир дивизии. А что?
Председатель протянул через стол руку и крепко пожал плечо Лизы. Его черные большие глаза одобряюще замигали.
— Прекрасный материал! — продолжал он. — Вы сами, очевидно, не подозревали, какую огромную услугу оказывают эти статьи вопросам воспитания Красной Армии и нашей тактике в настоящей и будущей борьбе с контрреволюцией!
— Ну, товарищ! — смутилась Лиза от неожиданной похвалы. — Это просто для напоминания ребятам нашей дивизии.
— Это и важно, — усмехнулся председатель. — Вы забываете, что в нашу армию вливаются ежедневно новые, еще невоспитанные бойцы, которым опыт и примеры партизан помогают ориентироваться в борьбе с остатками белобандитов…
Лиза смотрела на него широко открытыми глазами и, казалось, все еще сомневалась в серьезности этих слов.
— Продолжайте в этом же духе. — Председатель поднялся со стула и провел ладонью по гладко выбритой голове. Был он высок, сгорблен и совсем не напоминал вымуштрованного военного человека, а глубокие морщины на выпуклом лбу свидетельствовали скорее не о старости, а о преждевременной усталости этого человека.
— Командир Потылицын ваш муж, товарищ Пухова? — неожиданно спросил он.
Лиза снова вспыхнула.
— Да… Но недавно стал…
— Ну и чего же, прекрасная пара… Только мы его думаем перебросить командующим Дальневосточной народной армией… Там в военной и политической части нужна большая работа, а крепких командиров у нас немного… Затем нам при Пятой армии нужен начальник информационно-исторического отдела… У вас, товарищ Пухова, есть добрый опыт и партийный стаж.
Лиза бежала по пыльным песчаным улицам восточного городка и удивлялась, что все предметы двоятся у нее перед глазами. В типографии она собиралась порадовать своих, но мимо промчался кавалерийский разъезд, и только на одно мгновение она встретилась с серыми выпуклыми глазами скачущего впереди военного. Сухое белесое лицо с высунувшимся вперед кадыком напомнило ей поразительное сходство с каким-то очень неприятным человеком. Но с каким? Вплоть до вечера она ломала голову, пока завтипографией Чеканов не принес ей на просмотр гранки очередного номера.
Просматривая отрывок об отступлении в тайгу и о разгроме первой типографии, она вскочила на ноги и подбежала к наборщику.
— Аверьян Иванович! Да ведь это Плетунова я встретила сегодня. Он, негодяй, уже в нашу армию пробрался!
— Плетунов?! — маленькие глаза Чеканова метнулись. Выпустив из рук гранки, он знаком руки подозвал остальных наборщиков и строго сказал:
— С этого дня мы будем дежурить… Сегодня остается Борисов.
— И незачем это, — возразил сухощавый Борисов, поправляя очки. — Мы и так не успеваем высыпаться, а тогда и совсем дело станет.
— Лучше попросить у Николая постоянный караул из надежных ребят, вот и все, — предложила Лиза.
— Надежных-то надежных, но и самим не мешает присматривать, — недоверчиво протянул Чеканов.
Снег быстро исчез с забайкальских степей, но держался еще по лесистым сопкам и в заветерках. Пятая армия стремительно отгоняла в глубь Монголии остатки белогвардейцев. Партизанская дивизия, получившая Красное знамя, достигнув крайней границы своего назначения, была спешно отозвана на врангелевский фронт. По настоянию Лизы и еще потому, что народно-революционная армия была расформирована, Николай вновь получил назначение командиром своей дивизии. Встречу ему устроили в Верхнеудинске, а отсюда Краснознаменная форсированным темпом прибыла в Иркутск. Здесь Николай решил подкрепиться продовольствием и главным образом обмундированием, для чего потребовалось двое суток.
Проходя через перрон, Лиза дернула за руку Николая и остановила его, широко раздувая ноздри.
— Смотри, Плетунов! — шепнула она.
Николай и Чеканов только в профиль увидели долгоносое лицо военного, быстро скрывшегося в тысячной толпе. Они сели в автомобиль и, зорко присматриваясь, тихим ходом обогнали всю публику, кишащую на понтоне. Но Плетунов исчез бесследно.