Настойчиво пропагандируя «Борель», Горький добивался издания этой книги в массовой серии «Дешевая библиотека» Госиздата. Об этом он несколько раз писал председателю Госиздата А. Б. Халатову. Так, в письме к нему от 15 января 1931 г. он советует:
«Очень рекомендую для «Дешевой библиотеки» книжку Петрова «Борель» изд. «Федерации». Петров очень живо изобразил историю восстановления золотого прииска и борьбы рабочих с хищником»[14].
В одном из последующих писем к Халатову Горький снова возвращается к своему предложению.
«Не помню, — пишет он, — писал ли я вам о книге сибиряка Петрова «Борель», издание «Федерации»? Эту книгу следовало бы пустить в «Дешевой библиотеке», в ней очень живо рассказывается история восстановления рабочими золотоносного рудника, хорошо сделаны характеры и чувствуется во всем правда. Автор — талантлив»[15].
Мало того, Алексей Максимович хлопочет о переводе книги писателя-сибиряка на английский язык, считая это делом «важным и нужным». 4 декабря 1931 года он пишет П. П. Крючкову:
«Мне кажется, что вы могли бы поторопить выбор книг для англо-американцев. Само собою разумеется, выбор книг должен быть строгим… Я предлагаю «Борель» Петрова, новый роман Зазубрина, «Горькую линию» Шухова»[16].
Внимание и поддержка Горького сыграли значительную роль в литературной судьбе Петрова, заставили его поверить в свои силы. Об этом не раз позднее с благодарностью вспоминал и говорил сам писатель.
«Горький, — признавался он, — открыл меня, заставил работать дальше».
Романом «Борель» было положено начало художественному освоению современности в творчестве Петрова. За «Борелью» последовали в первой половине 30-х годов еще два значительных произведения писателя — романы «Шайтан-поле» и «Золото». Оба они были посвящены теме социалистического преобразования Сибири. Пристальное внимание его привлекает главный герой эпохи — образ коммуниста, вожака и организатора масс. В «Борели» это волевой и напористый Василий Медведев, в «Шайтан-поле» — Петр Пастиков, строящий в таежной глухомани звероводческий совхоз, мечтающий поставить на службу советскому человеку несметные таежные богатства. В романе «Золото» таким героем выступает Гурьян Нарыков, человек с богатым житейским опытом, сложным, эмоционально ярким внутренним миром. Не случайно Вяч. Шишков, познакомившись с романом «Золото», писал его автору:
«У вас есть и словесный и скульптурный жест, есть образность, словом все, что делает роман живописным и талантливым… Вы очень одаренный человек и с большим дарованием писателя»[17].
«Шайтан-поле» автор начал публиковать в иркутском журнале «Будущая Сибирь» в 1932 г. В 1933 году публикация романа была закончена. Он явился непосредственным откликом писателя на животрепещущие проблемы времени. В романе нарисована правдивая картина преображения глухих таежных окраин в годы первых пятилеток. Автор считал «Шайтан-поле» своей лучшей и любимой книгой, работа над которой потребовала от него немало труда и времени.
«Над этой вещью, — говорил он, — я работал упорнее, чем над другими, и, на мой взгляд, это наиболее значительная вещь из всего написанного, вернее напечатанного мною. В процессе работы многое пришлось изучить, переделывать, многое переоценить. Для этого потребовался год упорнейшей работы»[18].
Роман Петрова весь пронизан пафосом преобразования действительности. На нем лежит яркий отблеск времени с его энтузиазмом и безграничной верой в творческие, созидательные силы нового человека, призванного изменить, преобразовать мир и отношения людей друг к другу.
Рассказывая в своем новом произведении о постройке звероводческого комбината в непроходимых таежных дебрях, писатель страстно утверждал романтику социалистического созидания, романтику освоения необъятных богатств, хранящихся на необозримых просторах Родины.
«Мы должны, — говорит герой его романа Петр Пастиков, — расчесать космы тайге и по гладкой дороге погнать Советскому государству мясо, пушнину и дорогие рога».
Перед Петром Пастиковым, человеком горячей мечты и не менее горячего сердца, в воображении встают величественные картины преображенной волей человека забытой дикой окраины.
«Ему предоставлялись, — пишет автор, — желтые сосновые постройки и ревущие стада зверья в благодатной вдовствующей долине только охотникам известного Шайтан-поля… Пастиков закрывал глаза и видел новый город, покоящийся в запахах кедровой смолы, громыхающий моторами тракторов и гудками фабричных труб. И все это тонуло в неомраченной зелени первобытных лесов».
17
См.: Письма В. Шишкова к П. Петрову. Публикация и комментарии В. Трушкина. — «Сибирские огни», 1960, № 4, с. 190.