– Ну ладно, если так... – На лице Шлиммера появилась нехорошая улыбка. – Игорь, – позвал он, поворачиваясь к двери в смежную комнату.
– Это что, твой адво... – начал Кругляшов и подавился фразой.
Вошедший ни в коем разе не напоминал юриста. Высокий, светловолосый, широкоплечий... Но это не страшно. Страшно было другое: холодные, безжалостные глаза и кобура пистолета, видневшаяся из-под расстегнутой кожанки.
«Бежать», – мелькнула у Кругляшова отчаянная мысль. Он вскочил на ноги, но у входной двери как из-под земли вырос здоровенный амбал с дебильной рожей. Кругляшов открыл рот, чтобы закричать, но в этот момент светловолосый нанес ему страшный удар в солнечное сплетение. На глаза навернулись слезы.
– Нехорошо, голубчик, нехорошо, – услышал он голос светловолосого.
Голос был на удивление низкий и даже приятный.
– Ведь мама тебе говорила, что нельзя обманывать? Не так ли, детка?
Железная рука схватила Кругляшова за горло и швырнула в кресло.
– Злой – пакет, Самурай – наручники, – отрывисто скомандовал светловолосый.
В комнате появились два новых персонажа: стройный красавчик, которого, правда, портил багровый шрам на лице, и приземистый крепыш с татарскими скулами.
Крепыш с силой завернул Кругляшову руки назад, и тот почувствовал, как холодная сталь наручников больно врезалась в запястья.
– Доигрался ты, козел, допрыгался, – усмехнулся светловолосый, – а такой молодой, ведь жить да жить!
– Ребята, да вы что, мы так не договаривались, – засуетился Шлиммер, – ребя...
– Заткнись, – брезгливо бросил светловолосый, и Шлиммер отвернулся, закрыв лицо руками.
В руках у красавчика со шрамом появился большой целлофановый пакет.
– Давай, Женя!
Красавчик, мягко ступая, подошел к Кругляшову, который уже ничего не соображал от ужаса, и надел ему на голову пакет. Затем стянул его на шее так, чтобы прекратить доступ воздуха...
В глазах металось багровое пламя, а в ушах все громче и громче били колокола. Кругляшов разевал рот, пытаясь вдохнуть, но воздуха не было. «Господи, спаси, я ведь сейчас умру! Какие звери, волки! Я все отдам, в пять раз больше отдам, только отпустите! Господи, помоги мне, я исправлюсь, я больше не буду!!! От-пу-сти-те...»
– Снимай, пока хватит!
«Какой странно знакомый голос. А, это светловолосый. Все-таки есть на свете бог, он услышал меня! Воздух – какое это счастье. Дышать, дышать, дышать! Но что это, словно все внутренности наружу, что это?!»
– Тьфу, слабак, весь облевался, – с презрением проговорил скуластый крепыш. – Хачатуров крепче был!
– Прикуси язык, – ответил светловолосый.
И Кругляшову, который в этот момент посмотрел на него сквозь слезы, показалось, что в глазах у того мелькнула искра сочувствия. Но только на мгновение. В тот же миг они снова покрылись коркой льда. «Наверное, показалось! Откуда у такого сочувствие! Но что это?! О господи!»
Светловолосый достал из кобуры пистолет. Кругляшов завороженно глядел в черное дуло «макарова», медленно приближавшееся к нему. Когда оно уткнулось в лицо и Кругляшов почуял слабый запах пороха, с ним случился детский грех.
– Ладно, козел, убивать тебя пока не будем, если ты бабки отдашь. Срок – до завтрашнего вечера. Переведешь на счет Вите десять «лимонов» долга плюс двадцать «лимонов» штрафа.
– Да-да-да, ко-ко-нечно! – заикаясь, бормотал Кругляшов, постепенно приходя в себя. Это было даже меньше, чем он рассчитывал. Если учесть инфляцию, то он отдает все тютелька в тютельку, без процентов. Тридцать миллионов сейчас то же самое, что десять полгода назад.
– Конечно, отдам, – уже нормальным голосом повторил он и сделал попытку улыбнуться.
– Рано радуешься, – отрезал светловолосый. – Это не все. Ты думаешь, нам приятно было смотреть, как ты тут блюешь и ссышься? Нет, родной, неприятно. Ты еще компенсируешь нам моральный ущерб. Двадцать тысяч баксов. Сейчас!
У Кругляшова вновь перехватило дыхание. Как и все разумные коммерсанты, он переводил часть прибыли в твердую валюту, которую, не доверяя государству, где постоянно менялись власть и законы, держал дома. Конечно, у него было двадцать тысяч долларов, было даже больше, но оторвать от себя такой куш?!
– У меня столько не... – начал было он, но осекся.
Пистолет вновь уперся ему в лицо, а Красавчик уже держал наготове целлофановый пакет. Эти ни перед чем не остановятся, не согласишься, и, глядь, появится объявление: «Такого-то числа такого-то года ушел из дома и не вернулся Кругляшов Алексей Николаевич, 19... года рождения. Был одет...» и так далее. И будут переживать родственники, будет спустя рукава искать милиция. Но все без толку. Не найдут Алексея Кругляшова, потому что будет он зарыт в землю где-нибудь в глухом лесу или окажется на дне речки в бочке с цементом.
– Я... я... согласен, только не убивайте, – забормотал Кругляшов.
– Вот и отлично, – улыбнулся светловолосый, – поехали к тебе домой. Самурай, сними наручники!
– Да куда же ты в таком виде, умойся сперва, чучело...
Дальнейшие события Кругляшов помнил как в тумане. Помнил, как приехали к нему домой, как походкой робота он вместе со светловолосым зашел в свою квартиру, как светловолосый, представившись его другом, вежливо поздоровался с Машкой, затем, получив пачку долларов, потрепал Кругляшова по плечу, сказав, что рад был познакомиться.
Когда светловолосый ушел, Кругляшов, тяжело ступая ватными ногами, подошел к бару и залпом выпил полный стакан виски.
– Что с тобой, Алексей? Кто это был? – встревоженно спросила Маша, глядя на мертвецки бледное лицо своего любовника.
– Так, никто, призрак, – ответил захмелевший Кругляшов и, уткнувшись ей в грудь лицом, горько заплакал.
Глава 3
СЕМЕН ОСЕТРОВ ПО КЛИЧКЕ ГРАЧ
С первыми солнечными лучами, проникшими в комнату, Семен проснулся. Спал он всегда крепко, без сновидений, и просыпался легко, весело. Жизнь ведь прекрасна, надо радоваться ей! Пружинисто вскочив с кровати, Семен быстро надел спортивный костюм «адидас», американские кроссовки и, спустившись по лестнице, вышел во двор. Прямо напротив его дома, через дорогу, был стадион, где Семен бегал каждое утро. Нужно следить за своим здоровьем. Проходившая мимо женщина с интересом поглядела на высокого, стройного мужчину, который спортивной трусцой двигался по направлению к стадиону. «Вот это мужик, – с завистью подумала она, глядя на его мускулистую фигуру и красивую черноволосую голову, – не то что мой алкаш! Этот спортом занимается по утрам, а мой – только трясется с похмелья и отхаркивает никотиновую мокроту! Эх, была бы я помоложе!»
Семен тем временем уже достиг стадиона. Свежий утренний воздух приятно кружил голову. Десять кругов по футбольному полю, пятьдесят отжиманий, затем турник...
Вернувшись через час домой, он принял холодный душ и, докрасна растеревшись махровым полотенцем, прошел на кухню. Кухня была огромная, чистая, отделанная деревом. В углу стоял небольшой японский телевизор. Включив его и слушая вполуха утренние новости, Семен принялся за приготовление завтрака. Чай с травками (кофе он не пил – вредно для сердца), пара вареных яиц, балык, икра и три сочных бифштекса. Утром надо есть плотно, недаром есть пословица: «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, ужин отдай врагу».
Хозяйничая у плиты, Семен не торопясь обдумывал текущие дела. Они в общем-то шли неплохо. Главное – все хорошо организовать, действовать жестко, но расчетливо. Шеф недаром выделил его три года назад и отдал ему под начало этот район. Правда, толчок его карьере дал чистый случай, просто подарок судьбы...