— Всё в порядке? — Спросила я.
Судя по его напряжённой позе и плохому настроению, я бы не сказала, что это так.
— Нет.
Односложный ответ. Я схватила Круза за руку, переплетя наши пальцы. Моя очередь быть рядом.
— Хочешь поговорить об этом?
— Не-а.
Ну, это неплохо.
— Тогда, пончики сейчас?
Замерев на месте, мужчина повернулся ко мне. Он рукой провёл по своему лицу, прежде чем произнести:
— Мне жаль. Кое-какое дерьмо, с которым я имею дело — просто на грани фантастики. — Он замолчал на миг. — Даже пончики не смогут этого исправить.
— Я рядом, Круз, — ещё раз сжимаю его ладонь в своей.
— Спасибо. Это всё, что мне нужно.
Круз остаётся всё тем же нежным гигантом. Но когда он в гневе сжимает челюсть — мне открывается другая его сторона. Опасность в его голосе, отражается и в глазах цвета виски. Я знаю, что он никогда не причинит мне боль, но, чёрт возьми, в этот момент мужчина выглядит пугающе.
Развернувшись, мы в молчании продолжили наш путь. В моей голове крутились мысли о том, с чем же приходится иметь дело Крузу. Отстойно, что первое, о чём я подумала — другая женщина. У него есть кто-то в Техасе? Что, если это так? В смысле, мы ведь всего лишь друзья. Друзья, которые раздевают друг друга, держатся за руки и вместе едят пончики… Друзья, верно?
— Куда ты идёшь? — Спрашивает Круз, открыв дверь в небольшую закусочную.
Я посмотрела на него с недоумением.
— Ты была потеряна для меня где-то с минуту.
Стоило Крузу переступить порог закусочной, как рядом тут же оказалась хостесс. Она широко улыбалась, а её упругая грудь была чрезмерно выставлена на обозрение. Не дав мне ответить на вопрос, девушка проворковала:
— Сколько сегодня, Круз? — Она обращается к нему по имени. Охренительно.
— Два, пожалуйста.
Клянусь, я видела, как у хостесс подогнулись коленки, когда мужчина ответил ей. Она готова выпрыгнуть из одежды, только бы оказаться ближе к нему. Её бёдра сексуально покачиваются, когда девушка ведёт нас к угловому столику в конце зала. Здесь тусклое освещение с романтическим подтекстом. Опять же, мой разум — мой худший враг. Должно быть, с тех пор как приехал сюда, Круз достаточно часто посещает это место— так что, сколько женщин с ним здесь уже побывали?
Хостесс положила меню на стол, и, прежде чем уйти, ласково коснулась плеч Круза. Сжав кулаки, я изо всех сил пытаюсь обуздать гнев.
— Не могу это сделать, — выпалила я, в то время, как Круз собрался было сесть.
Заслышав мои слова, мужчина выпрямился.
— Ты приводил сюда других женщин?
Самоубийство, но я задаю прямой вопрос, даже не сожалея об этом. Никаких хождений вокруг да около— просто тупая, как нож для масла, боль впивается в твоё тело, чтобы убить.
Он разочарованно скривился.
— Нет, Лейла.
— Не лги мне, Круз.
Опустив руки по швам, мужчина размышляет мгновение, прежде чем вновь заговорить. Он разочарованно сжал челюсть, но его рык даже как-то успокаивает меня.
— В моей жизни никого не было, кроме тебя и отца — это правда. Я не собираюсь оправдываться в этом. Чёрт возьми. Бог свидетель, с меня достаточно дерьма и тренировок. Это твой выбор.
Я буду лгуньей, если скажу, что его слова не причинили мне боли. Они необдуманные и злые, но правдивые. Он не лжёт мне — я уверена в этом, но одновременно Круз не хочет рассказать мне больше. Я киваю, принимая его ответ.
Присаживаюсь за столик, и мужчина следует моему примеру. Я прочищаю горло, прежде чем произнести:
— Спасибо.
Это вырвалось шёпотом, пока я проводила пальцем вдоль складки чистой белой тканевой салфетки.
— Телефонный звонок, твоё поведение, и хостесс — это немного свело меня с ума. Обычно я не веду себя так, но из-за всего, что произошло в последнее время, я на какой-то момент теряю контроль.
— Ценю твою честность, Лейла. Никаких игр разума в отношении нас двоих, да?
Мужчина подался вперёд, опёршись своими локтями на стол, от чего бицепсы под его рубашкой напряглись.
— Согласна.
— Я всё ещё не разобрался дома с дерьмом, что связано с кончиной моего отца. Я не говорил об этом, и не хочу. Это похоже на отшелушивание корочки с незаживающей раны, — Круз помассировал свой затылок. — Не дави на меня.
Я молча киваю. Боль слишком реальна. Он причиняет мне боль, но остаётся честным. Я сама просила об этом. Никогда прежде я не видела в нём эту холодную сторону. Его прошлое — это всего лишь его прошлое.
— А что касается хостесс — я был здесь дважды, и она тут же меня узнала.