В помещение входят медсестры — и я узнаю некоторых из них. Когда я вновь замечаю доктора МакХьюза, то начинаю умолять:
‒ Пожалуйста. Пожалуйста. Позволь мне пойти туда. Ей нужна её семья.
Мужчина покачал головой.
‒ Она никогда не была в больнице, и ненавидит врачей. Пожалуйста.
Он долго молчит, прежде чем, наконец, кивнуть.
‒ Только до ассистентской. Ты не сможешь последовать в операционную.
‒ Хорошо, спасибо. Я хочу держать её за руку.
Больница мне знакома, потому я спешу облачиться в форму моего размера. Я успеваю провернуть это за то время, пока они готовятся к тому, чтобы увезти бабушку в операционную. И когда за нами закрывается автоматическая дверь, я вижу Джага рядом с папой.
Почувствовав нежное прикосновение к своей руке, опускаю взгляд.
‒ Ты особенная девочка, Лейла, ‒ произносит аbuela каждое слово на испанском.
Я плачу. Мне не хватает грёбаной смелости, чтобы ответить. Мы минуем несколько поворотов, продвигаясь дальше по длинному коридору. Я понимаю, что мы приближаемся к той точке, где мне следует отпустить её — но я не могу.
‒ Я прожила так долго из-за тебя. Когда мои друзья умирали, именно ты держала меня молодой. Позаботься о своём отце, сделай тамале, будь счастлива, научи своих детей разговаривать на испанском, и, Бога ради, выйди замуж за хорошего мужчину.
Она закрыла свои глаза.
‒ Abuela. Abuela! — Кричу я всё громче и громче.
А после сигнал остановки сердца взрывает мои барабанные перепонки.
‒ Нет. Нет. Нет.
Доктор МакХьюз обнимает меня, прижимая к своей сильной груди.
‒ Ей бы не хватило сил пережить операцию. Это к лучшему.
Я оборачиваюсь к нему, сжимаю его халат в ладонях, и плачу. Понятия не имею, сколько прошло времени, прежде чем я накапливаю достаточно сил и мужества, чтобы вернуться обратно в приёмную. Я всегда была собранной, но не сейчас. Моя опора треснула, оставив меня в подвешенном состоянии. Остановившись за углом приёмной, я встречаюсь взглядом с Рapi, а после оседаю на землю. Я кричу. Меня тошнит. Папа пытается утешить меня, но у него не получается обуздать эмоции. Двое бойцов помогают своему тренеру встать на ноги.
Тот незнакомец притягивает меня к своей груди. Он не морщится от зловонного запаха, и не брюзжит, когда подымает меня. Мужчина убаюкивает меня у себя на груди, словно мать новорождённого. Его губы касаются моего лба в успокаивающем жесте.
‒ Мне так жаль.
Три слова обволакивают мою кожу. Его голос звучит тихо. В его тоне нет притворства.
Сидя за рулём машины моего отца, он следует за грузовиком Джага. Здесь пахнет папой. На консоли лежит полупустая пачка семечек — его нервная привычка.
Спустя несколько минут езды, я не выдерживаю.
— Я не хочу домой.
Мужчина бросает на меня странный взгляд.
— Она готовила для меня тамале. Я не хочу домой.
— Ладно, — кивает оппонент. — Зал?
— Нет.
— Хорошо, — спокойно отвечает он.
Теперь мы едем в тишине. В Ванкувере весна — сейчас достаточно тепло, но я дрожу от холода. Заметив это, мой оппонент включает печку и обогрев сидения. Я ценю его усилия, но не нахожу в себе сил, чтобы поблагодарить.
Он сворачивает к пивнушке на окраине города. Заглушив двигатель, мужчина, без каких-либо объяснений, выбирается из автомобиля. Я следую за ним — что ещё мне оставалось делать? Куда я ждала, что он отвезёт меня? Чувствую его огромную ладонь на своей спине, когда старая изношенная деревянная дверь открывается перед нами. Нас тут же окутывает отвратительный запах сигаретного дыма.
Это место неприметно. Никто меня здесь не узнаёт, за что я благодарна. Это так типично. Постоянные клиенты сидят в баре, спьяну рассказывая бармену о своих проблемах, в то время как несколько людей играют в бильярд, а остальные — сидят в тени.
Мы занимаем место в затемнённом углу. Прежде чем отправиться к бару, мой спутник убедился, что со мной всё в порядке. Желая отвлечься от происходящего, изучаю взглядом мужчину перед собой. Он определённо тяжеловес среди бойцов.
Высокий и подтянутый. У него длинные и очень сильные руки, что могли бы вывести противника из строя одним смертоносным ударом. И ноги… На сегодняшний день, это самые мощные ноги среди тех, что я когда-либо видела. Интересно, сколько противников он одолел? Могу поспорить, исходя из того, что оппонент облачён в чёрно-красные шорты — он приехал прямиком из спортзала. Незнакомец возвращается к нашему столику, а я всё продолжаю его рассматривать.