Ласковая ночь
«Мы поднимаем руки. — Кристофер медленно выпрямился в полный рост и распростер руки в стороны. Он наклонялся и переступал ногами ритмично, а руками делал такие движения, словно ястреб раскрывал крылья. — Так мы летим над ненавистью и парим над нашими мелкими разногласиями, как птица, парящая высоко в небесах».
Ульфнаор запел глубоким горловым голосом, отмеряя ритм мерронской песни. Его народ подхватил хором, то поддерживая, то обогащая заданную им мелодию. Слов не было, только голоса и па торжественного мерронского танца. Постепенно все мерроны раскинули руки и расправили плечи. Они превратились в ястребов, медленно кружащихся вокруг церемониального костра.
«Мы вытягиваем руки. — Кристофер поднял руки к плечам, выставил ладони наружу и вытянул руки перед собой, кружась и приседая с согнутыми коленями. Он притопнул, опустив голову, секунду помешкал и выпрямился, изящно вытянув руки за спиной. — Мы показываем, что отвергаем любую вражду, в прошлом и в будущем. Ей здесь делать нечего».
Мерроны притопнули все, как один, и застыли, только бледная пыль поднималась у них из-под сапог. Огонь костра просвечивал сквозь их густые волосы и освещал браслеты на вытянутых руках. На минуту они застыли, затем поднялись единым движением, вытянув руки за спиной.
Сквозь языки пламени Винтер наблюдала за Кристофером — его темные волосы развевались, когда он кружился на месте. Он отступил в сторону и отвернулся от огня, руки его поднялись, лицо обратилось к небу, словно он приветствовал зарю дружбы. Он стоял к ней спиной, и ей не было видно его лица, только очертания его стройного тела, такого хрупкого рядом с мускулистыми соотечественниками Криса.
— Тебе нравится наш танец, Изольда?
Винтер обернулась и улыбнулась, видя Эмблу. Леди склонилась к ней, шепча на ухо, и вблизи была столь же прекрасна, как и вдалеке. Она ласково улыбнулась Винтер, так и светясь добротой.
— Очень нравится, Эмбла. Он очень красивый.
Они сидели на краю круга. Эмбла, Рази и Ашкр — на свежеспиленном бревне; Винтер и Солмундр удобно устроились у их ног на мехах, прислонившись к бревну спиной. Шесть боевых псов спокойно разлеглись рядом, похрапывая. Боро, как всегда, лежал рядом с Солмундром, опустив большую голову на колени своего худощавого хозяина. Сумерки быстро густели, и окружающий лес темнел на фоне костров. Когда Винтер подняла взгляд и ее глаза привыкли к полутьме, небо показалось ей синей чашей, инкрустированной звездами, словно драгоценными каменьями.
Рази, не отрывая взгляда от танцующих, рассеянно провел рукой по спине Эмблы, помассировал ее плечи. Эмбла обнимала его колени и нежной белой рукой небрежно гладила внутреннюю сторону бедра.
— Ты знаешь, что значит этот танец? — спросила она Винтер. — Эти фигуры?
Винтер кивнула.
— Кристофер нам объяснил, — ответила она. — Он, похоже, очень любит этот обряд.
— Еще бы, — грустно сказала Эмбла. — Он значит столько хорошего. Он… Он нежный? Это правильно? Нежный?
Винтер кивнула. Да, «нежный» — прекрасное слово.
— Ты не танцуешь в обряде Фрита, Эмбла? Ни ты, ни Ашкр, ни Солмундр?
Эмбла улыбнулась.
— Нет, — сказала она. — Мы не танцуем. Сол мог бы, если бы был здоров, но я с Ашкром? Нет. Мы с Ашкром за пределами Фрита. — Огонь блеснул в ее глазах — в этот момент лицо Эмблы показалось торжественным.
Винтер перевела взгляд на Солмундра, сидевшего у другого конца бревна. Ашкр наклонился вперед, обняв друга за плечи и положив подбородок ему на макушку. Оба смотрели на танцы с нескрываемой грустью.
Ашкр тихо сказал что-то по-мерронски, и Рази обернулся к нему.
— Что? — переспросил он.
— Коинин плачет, когда танцует.
И Рази, и Винтер вмиг повернулись к кострам, высматривая своего друга. Солмундр взял Ашкра за руку.
— Ульфнаор тоже, — заметил он.
Винтер перевела взгляд на аойре — и правда, когда вождь повернулся в танце, мокрые полосы на его щеках сверкнули, а глаза заблестели в свете пламени.
— Бедный Ульфнаор, — пробормотала Эмбла. — Он не думал, что это время настанет.
— Думаю, он не сможет справиться, — сказал Солмундр, крепче сжимая руку Ашкра.
— Я тоже не думал, что этот день придет, — сказал Ашкр. — Я… — Он закусил губу и замолчал. Затем, прижавшись щекой к волнистым волосам Солмундра, он повернулся к Эмбле: — А ты думала о том, что он придет, Эмбла? Ты готова?