Эмбла повернула голову, и прядь золотых волос скрыла от Винтер выражение ее лица.
— Я всегда знаю, — сказала она. — Никогда не забываю об этом.
Ашкр опустил глаза, а потом снова принялся смотреть на танцующих, опираясь подбородком о голову Солмундра. Тот поднес пальцы друга к губам и поцеловал.
— Не беспокойся, — тихо сказал он.
Вдруг Эмбла отвернулась от танцующих и уткнулась лицом в шею Рази, утонув в его объятиях. Рази прижал ее к себе, гладя смуглой рукой по волосам. На мгновение он встретился взглядом с Винтер, и та увидела в его глазах отражение своей тревоги. Танцующие кружились, их нежная песня летела над треском костров, пыль поднималась под ритмично притоптывающими ногами. Во главе их, подняв руки, кружился Ульфнаор — лицо его было залито слезами, глаза горели огнем.
Церемониальный танец закончился долгим молчанием, а затем все танцоры одновременно хлопнули в ладоши. Мерроны откидывали волосы с лиц, улыбались друг другу, посмеивались, по своему обыкновению сразу переходя к веселой непринужденности. Музыканты принялись играть, и веселье вечеринки вмиг сменило торжественность празднества. Мерроны принялись кружиться в затейливых фигурах танца, беззаботных и веселых. Из рук в руки стали переходить бурдюки с вином.
Эмбла вырвалась из объятий Рази и потянула его за руки:
— Теперь давай танцевать, Табиб! Покажи мне, как ты умеешь прыгать!
Рази, удивленный такой внезапной сменой настроения, последовал за ней в гущу танцующих, и они, закружившись, исчезли из виду. Винтер вытянула шею, высматривая Кристофера. Куда он пропал?
Эмбла и Рази, кружась в танце, вылетели из-за костра. Винтер увидела, что Рази, кружа свою даму, оглядывался, лихорадочно ища в темноте Кристофера. Вдруг он просиял, широко улыбнулся и приветственно кивнул. Он смотрел прямо за спину Винтер, и она улыбнулась, понимая. И правда, секунду спустя тонкие мускулистые руки обняли ее за плечи, и голос с певучим северным акцентом промурлыкал на ухо:
— Ну как, девочка? Понравился тебе наш танец?
Кристофер опустился на бревно и прижал к себе сидящую у его ног девушку. Она откинула голову к нему на грудь, он обнял ее, и она почувствовала себя в тепле и безопасности, вдыхая запах Кристофера, теплый и пряный, который она не могла бы спутать ни с каким другим.
— Еще как понравился! — прошептала она. — Танец был просто прекрасен.
Она подняла голову, улыбаясь, — он склонился чуть ниже, глядя ей в лицо.
— Я рад, — прошептал он.
— Ашкр сказал что-то странное, когда мы смотрели на танец, — проговорила Винтер. — Он сказал, что Ульфнаор никогда не верил, что этот день придет. Эмбла ответила, что она всегда это знала, а Ашкр сказал, что он тоже никогда в это не верил. Они смотрели так печально, Кристофер, а Ульфнаор, он… — Она поколебалась, не желая смутить Кристофера тем, что видела их обоих плачущими. — Когда Ульфнаор танцевал, мне показалось, что он очень расстроен.
Кристофер смотрел вперед, на танцующих. Отражение огня шевелилось в его глазах, тени танцующих мелькали на лице. Он ничего не сказал.
Винтер почувствовала, что вопрос застрял у нее в горле, как темный камень. Она выплюнула его сразу же, пока хватало смелости.
— Почему Эмбла и Ашкр вне Фрита, Кристофер? Почему они не участвуют в этом прекрасном танце?
Взгляд серых глаз Кристофера остановился на Рази с Эмблой — они снова оказались совсем рядом. Рази улыбался, кружа Эмблу, чье лицо светилось от радости, а волосы развевались за спиной.
— Так уж повелось, — сказал он.
Винтер нахмурилась, отстранилась и пристальней вгляделась в его лицо.
— Кристофер Гаррон, — строго сказала она. — Ты просишь нас рискнуть жизнью и уйти отсюда. Хотя бы попробуй объяснить, для чего это надо.
Кристофер глядел на нее сверху вниз, страдальчески сдвинув черные брови. Он вздрогнул:
— Я не могу объяснить, девочка, это слишком сложно. Мне нужно, чтобы ты мне верила, вот и все. Мне нужно, чтобы ты верила мне, когда я скажу, что увести Рази от Эмблы — это лучшее, что я могу сделать. — Он с несчастным видом склонил голову, глаза его блестели от слез. — Пожалуйста, Винтер. Прошу тебя. Мне надо, чтобы ты мне верила.
Секунду Винтер сверлила его взглядом, но она не могла сердиться на него подолгу. Его огорчение было слишком глубоко, разлад в его душе — слишком очевиден. Она погладила его по щеке.
— Я верю тебе, Крис, — тихо сказала она.
Она уткнулась лбом в его плечо и ласково погладила его по руке. Кристофер прижался к ее щеке своей гладкой щекой. Когда он моргнул, Винтер почувствовала прикосновение его ресниц — словно крылья бабочки. Она обняла его за пояс.