Он был молод, не больше двадцати пяти лет от роду, чисто выбрит, с каштановыми волосами до плеч. Винтер с ужасом глядела на его ноги, обращенные в кровавую кашу, на то, как он обеими руками придерживал кишки, вываливающиеся из раны на животе. Борясь с тошнотой, она снова перевела взгляд на его яростно искаженное лицо. Он, не мигая, смотрел на Вари глазами, ярко синеющими на белом, как мел, лице.
— Вы безбожные дикари, — хрипло проговорил он по-хадрийски. — Бродяги, сыновья шлюх. Давид вам ваши паршивые сердца выест, слышите? Он вам выжжет глаза! Вы…
Ашкр вдруг опустился на корточки рядом с ним и наклонился вперед, глядя в глаза. Волк вздрогнул было от страха, но быстро собрался и снова огрызнулся вызывающе:
— Держись подальше, щенок! А то еще блох на меня натрясешь.
Ашкр кивнул.
— Видишь своего друга? — спросил он и положил голову на землю. Собаки изуродовали ее, пока отгрызали от тела, но черты лица еще можно было узнать. Ашкр повернул голову к замолчавшему Волку. Он осторожно отвел слипшиеся волосы с безжизненного лба. Затем поднял взгляд на Волка. — Видишь своего друга? — повторил он и хлопнул по щеке мертвеца. — Ему повезло, — прошептал он.
Волк неподвижно глядел в застывшее восковое лицо своего мертвого спутника, затем тряхнул головой и плюнул Ашкру в лицо кровавой слюной. Винтер подскочила, выхватывая свой кинжал, но Ашкр только вздохнул и вытер лицо подолом рубахи.
— Это было глупо, — сказал он все так же мягко. — Я здесь единственный человек, который мог бы убить тебя, пока боль не убила в тебе человека. — Он поджал губы и развел руками. — Ну что же! — Он встал, улыбнувшись раненому. — Ничего не поделаешь.
Голова Волка бессильно упала, он подтянул колени к разорванному животу, но продолжал внимательно вглядываться в лица обступивших его, с ненавистью глядящих мерронов, и Винтер увидела, как Кристофер отступил назад, в страхе заморгав и отвернувшись. Но боль сразила Волка прежде, чем он успел заметить Кристофера, — он со стоном перевернулся на бок и встретился взглядом с Рази.
Они узнали друг друга — Винтер увидела это по пораженно застывшему лицу Волка и холодной улыбке удовлетворения, медленно проступившей на лице Рази.
— Sabah Alkhaim, Рейнер, — тихо сказал Рази, желая ему доброго утра по-арабски.
Человек дернулся — он вскочил бы на ноги, если бы не раны. Он воззрился на Рази, затем его губы скривились в понимающей усмешке, и взгляд снова ожесточился. Рази усмехнулся. Мерроны нахмурились: теперь они разглядывали Рази настороженно, опустив глаза на грозный меч в его руке. Заметив перемену настроения окружающих воинов, Винтер сжала в кулаке рукоять своего меча.
Волк пробормотал что-то по-арабски, затем попытался засмеяться, но в горле у него заклокотало, и губы окрасились кровью.
— Ты!.. — прохрипел он по-хадрийски. Рази насмешливо поклонился, разведя руками. — Давид это знал! — прошипел Волк. — Он знал это! Жерар сказал, что ты убит, но Давид знал, он понял, как только парни принесли в лагерь браслеты… — Он с трудом пошевелился, обыскивая толпу взглядом. — Он знал, что это твой щенок. А где щенок, там и хозяин… Ха! — Он наконец нашел Кристофера.
Рази выступил вперед, выхватив палаш.
Волк снова засмеялся, судорожно поворачиваясь, чтобы рассмотреть побледневшего Кристофера. Тот бросил на него короткий взгляд, затем покосился на Винтер и опустил глаза. Его лицо было неподвижно, и весь он застыл.
Волк рывком повернул голову, вздымая пыль, и снова ухмыльнулся Рази:
— Давид тебя ищет, аль-Сайид! — Титул Рази он выговорил, с презрением растягивая слова. — Скоро найдет. Никуда не денешься.
Рази, улыбаясь, засунул в ножны свой палаш и присел рядом с раненым, опершись локтями на колени.
— Эти люди сейчас сделают из тебя кровавого орла, Рейнер, — тихо сказал он. Глаза Волка расширились, и Рази повторил последние слова так же протяжно: — Кровавого орла. Ты умрешь, крича. Я с удовольствием послушаю.
Последовало долгое молчание, Рази и Волк смотрели друг другу в глаза, голова лежала на земле между ними. Затем Волк перекатился на бок, чтобы лучше видеть лицо Рази. Он издал лишь едва слышный стон, хотя это движение далось ему с мучительной болью, и только на секунду склонил голову на землю, прежде чем поднять ее вновь. Он обвел взглядом Ашкра, Ульфнаора, Эмблу и Солмундра.
— Мы все говорим по-хадрийски, разве не так? — сказал он. Он улыбнулся. — Да, я вижу по глазам. По крайней мере, вы четверо меня понимаете. — Волк приподнялся на локте, сжав окровавленный кулак. — Хорошо, аль-Сайид, — продолжал он, глядя Рази прямо в глаза. — Я буду кричать, умирая, если ты этого хочешь. — Он усмехнулся окровавленными губами. — Буду кричать изо всех сил, не так ли? Расскажу этим овцам, что за бешеный пес твоя дворняжка. Расскажу, какого опасного гостя ты им привел…