Когда Ашкр проходил среди мерронов, они почтительно прикасались к его волосам, плечу, браслетам на его руках. Он невозмутимо принимал эти знаки уважения. На земле у входа на костер лежали три убитых боевых пса. Ашкр переступил через их тела и прошел мимо мертвых коней и мимо Ульфнаора. Он остановился у столба. Приложив ладонь к гладкому дереву, он поднял голову и посмотрел на звезды. Некоторое время он глядел в небо, затем повернулся, прислонился к колу, откинул назад голову и закрыл глаза.
Женщины у столба запели нежными, высокими голосами.
Халвор быстро вышла из-за костра. Винтер едва могла разглядеть ее из-за слез, но увидела, как Халвор привязала Ашкра к столбу, а Ульфнаор обложил Ашкра вязанками березового хвороста от ног до груди. Мерроны принесли еще растопки из-за костра и обложили ею тела коней и боевых псов, пока вся внутренность костра не наполнилась потрескивающим хворостом. Халвор взяла большой кувшин и медленно вылила масло на ветки у ног Ашкра, напевая. Затем она с улыбкой поцеловала Ашкра и ушла.
Ульфнаор, оставшись один, стоял у подножия столба и смотрел на того, кого он так долго защищал. Ашкр глядел на звезды, откинув голову к столбу. Из глаз Ульфнаора вдруг хлынули слезы. Он покачал головой и заговорил. Ашкр посмотрел вниз и, видя залитое слезами лицо аойре, успокаивающе улыбнулся. «Все в порядке, — говорила эта улыбка. — Со мной все хорошо». Он кивнул Ульфнаору, показывая, чтобы тот ушел. Ульфнаор помедлил лишь секунду, затем поклонился и на негнущихся ногах зашагал между вязанок хвороста прочь от костра. Ашкр снова вернулся к созерцанию неба.
Высоко над ним Эмбла стояла в своем маленьком тенистом алтаре и тоже глядела на звезды. Винтер видела, как быстро вздымается ее грудь, мешочек с травами качался между связанными запястьями. Песня женщин доносилась до нее, чистая и светлая, как сами звезды. За столом стоял наготове Вари, поднеся меч к туго натянутой веревке, которая поднималась от него в темноту, недоступную взору Винтер.
Ульфнаор приказал мерронам, стоявшим у костра, отойти — они быстро построились по обе стороны от него, не отрывая глаз от Ашкра. Аойре поднял горящий факел, словно показывая его народу, и медленно повернулся. Винтер увидела, как он обшаривает взглядом край поляны. Он нашел Кристофера и задержал на нем взгляд. Он не отрывал его, пока Кристофер, сжав губы в горьком отчаянии, не кивнул. Затем аойре опустил голову и завершил свой медленный поворот, снова оказавшись лицом к костру.
Кристофер попятился и оказался среди деревьев.
Ульфнаор молча поднял факел над головой. Мерроны радостно закричали. Ульфнаор колебался лишь минуту, затем Винтер увидела, как его плечи дрогнули, рука дернулась вперед — он бросил факел. Факел полетел по воздуху, рассыпая искры, вращаясь, и необратимым движением упал на хворост у ног Ашкра. Пропитанные маслом прутья с ревом занялись, и Винтер, забыв об опасности, вскочила на ноги, уронив свою ветку. Она заплакала в голос, но ее заглушил рев мерронов и треск огня, подбирающегося к телу Ашкра.
Светловолосый лорд вскрикнул от страха, закинув голову, когда языки пламени взмыли вверх вокруг него. Эмбла повернулась на его голос. Она увидела поднимающийся дым и завыла, вжимаясь в темную нишу и отворачиваясь. Кристофер застыл в темном подлеске, не отрывая глаз от пылающего сердца костра.
И тут Ашкр закричал — жалобно, неумолчно. Его голос, казалось, разрушил чары. Кристофер вскрикнул и спрятался за дерево. Винтер хотела кинуться вслед за ним, подумав, что он уходит прочь. Но Кристофер не побежал, а упал на ноги, что-то ища у подножия дерева. Когда он снова поспешно вскочил на ноги, что-то было у него в руках: его арбалет. Винтер все поняла.
«Скорее! — думала она, проталкиваясь к нему через кусты. — Поспеши, Кристофер!»
Барабаны все еще выстукивали воинственный ритм, но от криков Ашкра пораженные люди замолкли и стояли неподвижно, глядя, как он мечется, пытаясь разорвать свои путы. Женщины тоже прервали свою песню и с широко раскрытыми глазами обернулись к костру. Высоко над барабанами, страдающим Ашкром и разгоревшимся, трещащим пламенем раздавались плач и рыдания Эмблы, которую мучила боль ее брата.