— Мы не можем, — продолжал Кристофер, — претендовать на ваше время.
— А!.. — снова воскликнул Ульфнаор. — Понятно. — Он взглянул на Винтер. — Значит, вы не принимаете наши обычаи? — спросил он.
— Нет, — отозвался Кристофер.
Взгляд Ульфнаора посуровел, он поднял подбородок и посмотрел в лицо Кристоферу:
— Да, Коинин Гаррон. Ты настоящий сын своего отца, nach еа?
Кристофер ничего не ответил ему.
Ульфнаор покачал головой, как будто перед ним стоял разозленный ребенок:
— Это просто приглашение на ужин, Коинин. Больше ничего. Чтобы выказать уважение Солмундру, мы сегодня не делаем ничего, только провозглашаем Фрит. Останься на одну ночь, чтобы отдохнуть. Пусть твоя семья отдохнет. — Темные глаза снова скользнули по Винтер. — Твоя croi-eile сильно устала, Коинин, nach bhfiuil? Ты же не хочешь, чтобы ей так скоро опять пришлось идти в лес.
Кристофер взглянул на еще не оправившуюся от побоев, изможденную Винтер, и его взор внезапно смягчился. Ульфнаор внимательно смотрел на него.
— Коинин, — прошептал он, — Вари сказал мне, что Табиб не хотел идти лечить Сола. Он сказал, что ты уговорил его. Я хочу поблагодарить тебя за это.
Кристофер молчал, ветер бросал пряди волос ему в лицо.
— Я признаю, я не хотел, чтобы приходил Табиб, — сказал Ульфнаор. — Я думал, не уважать выбор Сола — это неправильно. Но я рад, что Табиб избавил Сола от боли, и сейчас я благодарен Ан Домейн за то, что он приехал. Спасибо Ан Домейн за то, что вы здесь. — Ульфнаор взглянул Кристоферу в лицо. — Может быть, так лучше не только для моего народа, но и для тебя самого.
Кристофер в замешательстве скривился, и Винтер стало немного не по себе.
— Жизнь вдали от народа не щадила тебя, Коинин, — пробормотал Ульфнаор. Он взглянул на израненные руки Кристофера, на следы когтей на месте браслетов, на его изможденное лицо. — Так же как она не щадила твоего отца. — Кристофер вздернул подбородок, глаза его блестели, губы подрагивали. Ульфнаор сочувственно улыбнулся. — Нам, мерронам, тяжело дается жизнь вдали от нашего рода, — сказал он.
Винтер нахмурилась. Она чувствовала, что Кристофер снова напрягся, и злилась за это на Ульфнаора. Она обвила рукой талию Кристофера и уставилась на лорда. Она не могла понять, что он затевает. Казалось, его сочувствие искренно, но Кристофера его слова явно расстраивали, и Винтер хотелось, чтобы аойре просто исчез.
— Зря ты ушел, Коинин, — продолжал Ульфнаор мягко. — Но теперь ты вернулся домой, так же как Сол. После стольких лет, после стольких дорог, Ан Домейн привели тебя обратно. Хорошо, что ты появился ниоткуда, дал нам то, что нам нужно, когда нам это нужно. Это благоприятное стечение обстоятельств. — Кристофер не проронил ни слова, и Ульфнаор вздохнул. — Каорай думают, что это благоприятно, — добавил он мягко, как будто это могло добавить веса его словам. — А твой Табиб? Каорай думают, он приносит удачу, это хорошее предзнаменование.
— Это не так, — вдруг воскликнул Кристофер; его усталые глаза заблестели. — Он не приносит удачу. Не говори так.
Ульфнаор развел руками:
— Так говорят Каорай. Ни ты, ни я никогда не узнаем того, что знают они. — Он пожал плечами, как будто говоря: «Что мы можем поделать?», — потом снова вздохнул, подводя итог разговору. — Ты должен отдохнуть, Коинин. Очистить разум. Увидимся в палатке Ашкра за ужином. — Он улыбнулся Винтер, не обращая внимания на ее гневный взгляд. — Отдохни хорошенько, luichin, — сказал он с неподдельной нежностью. Взгляд его скользнул по ее собранным волосам. — Но, — он постучал пальцами по своей голове, чтобы подчеркнуть свои слова, — ты распустишь волосы, чтобы выказать нам свое уважение. — Он повернулся к ним спиной и зашагал через поляну, собаки следовали за ним.
Винтер крепче обняла Кристофера. Они молча стояли и смотрели вслед уходящему мужчине, пока он не прошел мимо лошадей и не скрылся в лагере. Стало очень тихо. Доносились только умиротворяющее пофыркивание лошадей и мягкий шелест ветра с реки.
— Я устал, девочка, — вдруг сказал Кристофер. — Я… я запутался. — Он с удивлением огляделся вокруг. Наконец его взгляд остановился на лошадях.
— Ты сможешь дойти до шатра? — прошептала она.
Кристофер неуверенно нахмурился, заправил волосы за уши и с беспокойством оглядел лошадей. Винтер сжала талию Кристофера.
— Пойдем, — сказала она тихо. — Надо отдохнуть.
Собаки Эмблы лежали у входа в шатер, и Винтер замедлила шаг. Мысль о том, что может все еще происходить внутри, за разноцветными стенами, смущала ее. Ей не хотелось прерывать то, что началось между Рази и Эмблой еще утром.