Давай, Герберт, я научу тебя, как писать.
«Ну вот и всё», — пронеслось в голове Андрея. От ледяной воды он забился в судорогах, мокрая одежда облепила тело и потянула ко дну. Перед его мысленным взором замелькали яркие пестрые картины из прошлого: сетка ворот команды города Донского, раздувающаяся после его точного удара, голубые глаза и улыбка дочери, приближающиеся губы Веты, ее полуприкрытые веки в бирюзовых прожилках и многое, многое иное.
…Синий разбухший труп Андрея, обглоданный раками, нашли только весной. В кармане его спортивной куртки в полиэтиленовом пакете лежал паспорт, по которому его опознали. Согласно завещанию, Андрей был сожжен в Митинском крематории. Под шершавые звуки скрипки гроб с его телом медленно въехал в печь… То, что когда–то было Андреем, стало кучкой серого пепла, который, как он и просил задолго до гибели, был развеян над Москвой–рекой с Крымского моста».
— Удивительный эпатаж… Ну, что ж, придется и правда исполнить волю покойного… Вот и твоя бывшая жена возмутилась возвышенной концовкой. Говорит, что ты — скотина, и ни за что не раскаешься, потому что в Бога не веришь… Ты, кстати, так и не ответил, за что ты меня так возненавидел, — написал Герберт.
— Ну, во–первых, как юноша воспитанный, верну комплимент — от скотины слышу. Мои главные претензии к тебе, что ты назвал мою любимую девушку заморышем, после чего я просто обязан был послать тебя…
— То есть материальных претензий не было…
— Были, но не в этом дело…
— Кстати, я так и не понял. Тебе же должны были другую карточку прислать взамен отобранной у тебя по пьяни. Не прислали? Я клал бы на нее немного денег в качестве гуманитарной помощи. Видишь ли, у меня таких, как ты, вагон и маленькая тележка. Вон я совершенно незнакомой эпилептичке на такую карточку деньги каждую неделю кладу, и еще одному инвалиду. Вы все думаете, что занимаете такое же место в моей жизни, как я в вашей, с полнебосклона. А по–настоящему ты, Андрюша, лишь маленькая частичка всего того, о чем я беспокоюсь. Тебе, бездельнику, этого не понять. О, вспомнил! Я еще шлю деньги четырем негритятам в Африке. Может, тебе нужно было лицо измазать сажей? Короче, Андрюша, попал ты под раздой… рылом не вышел. У меня был очень трудный период экономически, и совершенно не до тебя было, кстати. А вот после Нового года как–то получше стало, можно и тобой заняться вплотную. Так что мы делаем? Воюем? Ты уже надел каску? Или, может, помиримся?
— Ты предлагаешь мне деньги?
— Нет, я не предлагаю тебе денег. И не дай бог тебе согласиться. Это будет доказательство, что ты вымогал у меня деньги. Я просто прикалываюсь над твоей нищетой… я же беспринципный. Приятно… Сегодня мы в офисе заработали шесть тысяч долларов, несмотря на кризис. А я кайфую над тобой… бездарным вымогателем семечек. У вас шпана все еще говорит: «Деньги, семечки на стол!»? В мое время так говорили… Я еще удивлялся: на какой стол выкладывать?.. Вымогали ведь на улице… Слушай, а тебя часто бьют? Или ты в личном общении трусливый и только по Интернету такой смелый?
— И все–таки ты предлагаешь мне деньги…
— Я предлагаю тебе достичь просветления в голове. О какой любимой девушке ты пишешь? О Вете? Ты же ее облил грязью с головы до ног на своем блоге, и не как–нибудь анонимно, а как положено, по фамилии, имени, отчеству… Заявил, что она лесбиянка и вообще…. Ну уж если она у тебя любимая девушка, то я еще имею шанс стать твоим любимым парнем. А чего ж ты не признался публично, что майку с моим портретом, или, как ты говоришь, быдлохуйством, носил? А? Какой–то ты, Андрюша, убогий, что ли? У тебя она любимой становится после какой бутылки? Кстати, заморышем ты первый ее назвал, с самого начала она тебе не понравилась. И еще… Признайся, ты ведь наврал про СПИД. Кому ты мозги паришь… Если правда, пришли справку — я тебя сразу прощу… только неподдельную. Кстати, Вете ты никогда и не нравился. Она сама мне это сказала. Может быть, немного нравился в самом начале, пока целоваться не полез. Ну а потом ты ведь вообще пьяным быдлом стал. Ну какая девушка поедет на квартиру к пьяному быдлу, даже организовавшему лучшую запись Гафта?
— Зря я связался с лесбой, тем более с самого начала знал, что она такова. Лучшая запись Гафта? Ха–хаПообщайся с моей экс–женушкой, она тебе расскажет удивительные вещи. Только, пожалуйста, не верь, если она скажет, что я ем на завтрак христианских младенцев. Роман твой — фуфло. Правда, кое–что в нем написал я… Точнее, то, что ты у меня стибрил… Любимая девушка… Тебе этого не понять. Ты никогда не нравился женщинам так, как я. И, в отличие от тебя, Андрей Виригин знает русский язык и умеет писать, а не лепит горбушки где попало. Чего ты достиг? Остап Агатович Арсилов публиковался во всех толстых журналах. Я его литагент. От него без ума Гафт: «Вот кого бы надо читать!»