Каждый из них старался не заглядывать в тот угол совместной судьбы, который в противном случае сулил окончательно затянуться паутиной разногласий.
Энжела и Альберт жили вместе уже два с половиной года. История их причудливого знакомства была окончательно позабыта и потеряла какое–либо значение. Сам Герберт уже с трудом мог припомнить, откуда в жизни его семьи взялся Альберт, да и в Альберте нелегко было узнать молодого человека, за которого Адлеры выдавали дочь замуж. Альберту исполнилось тридцать, однако солидности это ему не прибавило. Он оказался человеком переменчивым и легко внушаемым. Будучи милым и общительным, с прекрасным покладистым характером, поначалу он охотно (так, во всяком случае, казалось) принял прежние доправославные принципы семьи Адлеров, начал активно участвовать в деле Герберта, освободив нервозную невесту от необходимости работать, и даже добился успехов на этом поприще. В результате счастливого стечения обстоятельств всего за какие–то три недели бизнес Адлера внезапно принес доход почти в двести тысяч долларов, и Герберт, не задумываясь, выписал молодоженам чек на сто тысяч. Те были изумлены и поначалу боялись прикасаться к этим деньгам, но потом пошло–поехало… Вереницу безумств приобретательства довершили две лошади, купленные Альбертом в подарок себе и юной супруге. Одни только седла обошлись в пять тысяч, не говоря уже о помесячной плате за съем стойл в конюшне, равной цене за съем небольшой квартиры.
Свадьбу сыграли с шиком. Пригласили родителей Альберта, и именно их приезд произвел в нем фатальную перемену. А может, причина была не только в их приезде, ведь Альберт начал проявлять свой странный характер еще за несколько месяцев до свадьбы. Он все время врал, ничего не помнил, все терял. Правды и серьезного отношения от него было так же трудно добиться, как игривого настроения от неподвижного ракетчика, держащего палец на пусковой кнопке. Свои рассказы о якобы разведывательном прошлом Альберт прекратил после того как вначале вполне ими всех застращал, потом рассмешил, ну и в конце концов ввел в скуку. Вскоре он настроил против себя всех сотрудников, перестал ходить на работу, и Герберту ничего не оставалось, как снова взять бразды правления в свои руки.
Родители Альберта были типичными москвичами советской эпохи. Отец — профессор, мать (впрочем, чем в точности занималась мать, было трудно сказать, — может, именно она и была в их семье настоящей разведчицей?). Люди они были приятные в общении, обходительные и интеллигентные, однако, будучи почти на двадцать лет старше четы Адлеров, исповедовали непреклонные принципы, что дети должны быть самостоятельны, что всю жизнь нужно вкалывать, что частное предпринимательство добром не кончится и что Энжеле надо выучиться на учительницу младших классов, а Альберту — работать по его холуйской специальности — гостиничному делу.
В конечном итоге даже купленный по настоянию Герберта просторный дом, в который были вложены остатки денег, подаренных молодым, и еще столько же со стороны родителей Альберта, не смог удержать молодую семью в орбите Адлеров. Из Москвы раздавались ежедневные контрольные звонки, и постепенно молодожены слово в слово стали повторять концепции матери Альберта и беспрекословно приняли ее взгляды на жизнь. Кончилось тем, что оба ушли из бизнеса, точнее, Герберту пришлось расстаться с ними, потому что один получал зарплату не появляясь в офисе, а другая хотя и заглядывала, но корчила при этом такие рожи, что вреда получалось больше, чем пользы.
Первое время Герберт продолжал щедро помогать им, но постепенно, под давлением обстоятельств и желая вывести молодых из вечной спячки, значительно сократил материальную помощь.
На деньги, присланные из Москвы, Эльзу пристроили в колледж учиться на учительницу младших классов. Лошадей по требованию матери продали. Точнее, лошадь Альберта внезапно подозрительно издохла сама, а лошадку Энжелы выкупили Адлеры и подарили ее конюшне.