— А вот это как раз рассуждение от гордыни. При чем тут ум? Кто ближе к Богу? Конечно, монашествующий отец Никифор, который тридцать лет только в Боге и живет. И ум тут ни при чем. Вот его стихи:
— Талантливо написано… Ваш духовный отец — особенный человек. Но вот начала читать Ваш новый роман — и не узнаю Вас! Герберт, это не Вы! Ваши герои кажутся мне нервными, дергаными. Не такими, как прежде! Что–то их волнует, беспокоит…
— Роман я начал писать полтора года назад, до воцерковления. Сейчас почти в каждой главе появилась слегка замаскированная евангельская мысль.
— Конечно, вера в Бога важна и нужна. Она дает поддержку в период душевного кризиса, успокоение…
— Какая самонадеянность должна быть в нас, чтобы относиться к Богу не как к причине всего, а как к валерьянке на черный день? — перебил ее Герберт.
Елена не преминула возразить:
— Тем не менее вера — это не вся жизнь человеческая. Вы сами когда–то написали: «Не вникая в суть своего предназначения, по–моему, невозможно стать вполне счастливым». И это тоже цитата из вас: «Самое главное — найти свое высшее, особое предназначение, а это так непросто, так непросто… что многие даже и не пытаются. У каждого должно быть свое предназначение! Господь затем и дал нам свободу выбора!» У Вас, Герберт, было явное предназначение — писать умные, талантливые, добрые книги о непротивлении счастью.
— А я вовсе не отказываюсь от этого, как и от большей части написанного мной. Просто живой человек развивается. Если рассматривать слово «предназначение» как исполнение воли Божьей о нас — то так оно и есть. Это я и имел в виду. Бог именно и ожидает, что мы, пользуясь свободой воли, будем искать Его волю о нас.
— Между тем в последнее время вы почти отошли от писательства и издаете православную газету. Почему?
— Могу ли я написать так, как сказали люди, выстрадавшие свое богоискательство за тысячелетия? Но донести читателю эти мысли хочется. Тираж нашей газеты — десять тысяч экземпляров — расходится по многим церквам мира. Многие читают.
— Церковь одобряет вашу новую деятельность?
— Слава Богу… У меня есть благословение двух митрополитов и двух архиепископов, а митрополит всея Украины наградил меня почетной грамотой… Более того, наша православная газета способствовала воссоединению ранее разделенных православных церквей.
— Я не очень уважаю духовенство… Мне оно кажется неискренним, алчным и темным.
— Православное духовенство на Западе — люди исключительно преданные Церкви и ничего не получающие за свой труд. Мы ведь на чужбине.
— И что же дальше будет с Гербертом Адлером?
— Далее — период углубленного чтения Святых отцов, Священного Писания. Начал преподавать Слово Божье. Веду духовные беседы. И, конечно, работаю над газетой.
Елена не унималась:
— Мне кажется, Бог радуется, когда видит, что кто–то выполняет свое предназначение или хотя бы ищет его, и в этих поисках испытывает свои силы и пытается свернуть горы или «выпить все моря». Почему вы отказались от своего предназначения? Разве поиски предназначения могут быть гордыней?
— Гордыня часто понимается неверно. Гордыня — это когда человек полагается на самого себя, а не на Бога. Нельзя путать слова «гордыня» и «гордость». Это разные понятия. Гордость — это собственное достоинство. Гордыней может быть все что угодно. Даже показное смирение. Именно гордыня привела меня к депрессии, и именно к ней она и должна приводить. Всё зависит от того, как сам человек к этому относится. Если что–то делается для похвал, для возвышения себя над другими — это гордыня. Если это совершается для того, чтобы искать новые пути проповедовать любовь, мир, счастье, величие Творца — это не гордыня. По внешнему виду необязательно видно. Это нужно человеку в самого себя заглянуть.