Римская продолжала молчать. Старалась не смотреть на детектива. Пыталась спрятаться в коконе. А детектив не могла взять в толк, почему у столь красивой женщины такая низкая самооценка? Откуда неуверенность?
Снежана в сотый раз заправила прядь за ухо, одёрнула кофту. Александра понимала: ещё немного и Римская попросту сбежит. Это читалось в её несчастном запуганном взгляде, сжатой позе, подрагивающих губах.
«Необходимо продолжить разговор, – рассуждала детектив. – Шапки не помогли. Но заговорить о Васильевой даже после обмолвки самой Римской нельзя. Слишком рано. Римскую стоит расположить. Она должна довериться. Почувствовать себя в безопасности. Понять, что я искренна».
Психологический портрет сидящей рядом женщины уже нарисовался в мозгу, и Александра, учитывая опыт работы с разными типажами, в выводах не сомневалась.
– Снежана, вы давно вяжете?
– Д-да. С… детства.
– Я тоже пыталась. Не вышло, – улыбнулась Александра. Она вспомнила, как на даче брала у бабушки пряжу, когда та спала. Долго выбирала среди изобилия цветов желаемый, брала спицы и… бесконечно путала петли, пропускала, рождая на свет всё новый и новый рваный шарф. Даже не шарф – кукольный шарфик.
Бабушка смеялась, обещала, что у Сашеньки всё получится. А когда десятилетняя девочка показывала свои труды родителям, те вздыхали и обязательно говорили что-то вроде: «Руки у тебя точно не из того места, хотя у мамы с этим всё в порядке», или «Только испортила. А нам опять новые нитки покупать?»
Саша не обижалась. Успела привыкнуть.
– Меня бабушка научила вязать, – Римская тепло улыбнулась. – Я какое-то время жила у неё. Мама часто болела. Папа всё время был с ней. А мне у бабушки было хорошо. Она любила вязать шапки и читать стихи. Я знала Маршака наизусть.
– Я тоже. Прекрасный автор. Наверно, стихи любите до сих пор?
Снежана кивнула.
– А моя бабушка вязала носки. Тёплые и жутко кусачие. По ночам, засыпая, мне мерещилось, будто на пятках сидят ёжики. Неприятное ощущение, должна признаться.
Снежана улыбнулась шире:
– Я вообще в детстве боялась ёжиков. Странно, да? Честно говоря, я чего только не боялась. Бабушка иногда шутила, что я маленькая шкатулочка страхов. А однажды я решила связать ёжика. Вышла какая-то кракозябра, но ёжики во сне перестали быть великанами.
– Интересный способ. Никогда не пробовала.
– Попробуйте! – воодушевилась Снежана. – Однажды у меня на глазах собака покусала соседа. Я швырнула в пса палкой, вызвала скорую, а потом дома сидела и вязала жуткую морду. Бе. Но знаете, как ни странно, мне это помогло. Увидев ту самую собаку во дворе, я не испугалась. Просто представила вместо грозного пса свою поделку, и страх отступил.
– Получается, вы спасли человека.
– Да нет. Так поступил бы любой.
– И Ангелина?
Снежана замялась. Ответила:
– Наверно... Ангелина… ничего не боялась.
– Она была бесстрашной?
– Немного безумной.
– А татуировку она могла бы сделать, как считаете?
– Когда… Ангелина была пьяна, то была готова на всё, что угодно. Она однажды на спор покрасила волосы.
– Свои?
– Шутите. Она обожала свою внешность.
Это Александра и сама отлично помнила.
– Витины, – вздохнула Римская. – Ангелина… поспорила со своим знакомым Юрой. Кстати, он как-то предлагал всем нам сделать татуировки, но мы отказались.
– Почему? – спросила детектив.
– Я не люблю подобное, – честно ответила Римская. – Вита тоже, а Ангелина боялась малейшего укола. О какой тут можно говорить татуировке? Да и свою кожу под нож… Нет, – мотнула головой, – Ангел ни за что не позволила бы издеваться над своим телом. Вы её не знали. А я с ней познакомилась раньше Виты. Правда, с Витой мы стали всё равно как-то ближе.
– Вернёмся к спору.
– Они о чём-то поспорили с Юрой. Я сути не знаю. Ну, и Ангел проиграла. По условиям надо было покрасить волосы. Вот она и выкрутилась. Чтобы не портить свои, покрасила Витины. В условиях же не говорилось, чьи имеются ввиду.
– Хитро.
– Ангелина была находчивой, – грустно улыбнулась Римская.
– Скажите, а волосы сильно попортились?
– Вита пару месяцев ходила ярко-розовой, – вздохнула Снежана. – Ангел красила её после очередной… пьянки. Это было, кажется, прошлой зимой или ближе к зиме… не помню точно. Они устроили шумную вечеринку и сходили с ума. Голыми выбегали на улицу.