– Вита святая! Знаете, сколько раз она спасала меня от меня самой? А чем? Да просто добротой! Не безразличием! Она мне как сестра, понимаете?
Детектив кивнула.
– Не надо её в чём-то обвинять! Не сомневайтесь в Вите! Она того не заслуживает!
– Я ни в чём её не обвиняю, – спокойно заметила Александра. – Ваша подруга придумала мои мысли, и сама же их озвучила.
Снежана молчала.
– Разговор трудный, я понимаю. Но в ваших же интересах продолжить беседу. Вы готовы?
Тишина.
– Вы хотите помочь Марку?
– Д-да. К-конечно.
– Тогда ответьте на вопрос: вы знали, что Ареев подрабатывал в салоне красоты?
Снежана заметно покраснела:
– Он предпочитает не вспоминать то время. Они с другом поспорили, что устроятся работать в салон и сумеют утереть нос девушкам.
– И что в итоге? Утёрли?
– Нет. Марк отлично подбирал тени, но не справлялся с тональным кремом, а его друг, вообще, больше девчонок лапал, нежели красил, поэтому вскоре их…
– Уволили, – закончила за неё детектив. – А вы любите славянскую мифологию?
– Да. А почему вы спрашиваете?
– На месте преступления была обнаружена руна подарка. Идентичный рисунок Марк высылал Ангелине.
– Да. Это я его просила. У меня телефон тогда сел, а мне хотелось с ней поделиться.
– Она тоже увлекалась рунами?
– Она искала что-то тематическое для заказа. Ну, я нашла символ. Он мне понравился, и я тут же поделилась с ней. А что?
– Рядовой вопрос. Спасибо, Снежана. Вы мне очень помогли. И последнее. – Ангелина знала о любви Марка к Бастардо и Кишмишу?
– Д-да. Она меня как-то спрашивала, и я сказала.
– Хорошо. Думаю, не буду вас больше мучить. Если у меня появятся вопросы, я позвоню.
Виталина так и не вышла из комнаты. Дверь пришлось закрывать Снежане. Она какое-то время подождала подругу, пару раз позвала, а затем направилась к комнате. Вита, словно, почувствовав Снежану, буквально выпала оттуда, и, виновато глядя на подругу, прошептала:
– Я вела себя, как дура. Прости, Снежанка. Нервы сдали… Ненавижу полицию…
– Ничего, Вит, – улыбнулась Снежана. – Мы все люди. Как ты там говоришь? Тараканы с ними? Тараканы с нервами. Пойдём есть пирог.
Снежана сама взяла за руку Виту и потащила на кухню. Виталина едва успела захлопнуть дверь, закрыть душу, где таилось самое важное. Родители были только её частичкой жизни. Они были той территорией, на которую она никого не хотела впускать. Даже подругу. Даже ту, что считала почти сестрой.
***
Пирог удался. Ароматный и сочный, воздушный и сладкий он на короткое время отогнал всё плохое, что свалилось на головы несчастных женщин.
Доедая второй, но меньше первого кусок, Снежана сказала:
– А мне она понравилась.
– Детектив? – уточнила Вита, хотя ответ был очевиден.
– Да. Я ей… верю. – Снежана задумалась, а затем добавила: – Селивёрстова производит впечатление человека, способного разобраться в сложной загадке. Мне… так показалось.
Подруга вздохнула:
– Вынуждена согласиться. Она не похожа на типичного мента. Вроде ничего такого и не делала, вопросы задавала обычные, но чем-то она мне приглянулась.
– Может, мягкостью?
– Скорее ненавязчивостью и прямотой.
– Наверно.
– Снежанка, я должна объясниться.
– Д-да?
– Да не бойся, – улыбнулась Вита. – Мне кажется, настало время рассказать, почему я так люто ненавижу ментов и почему… не показываю тебе комнату родителей.
– Это личное, Вит, я понимаю. Ты не обязана рассказывать абсолютно всё о своей семье.
– Посторонним не обязана, но ты мне как сестра. Снежанка, ты доверяешь мне, а я должна доверять тебе. Секреты хороши в меру. Но когда из-за них я выгляжу ненормальной, как вышло сегодня, – хмыкнула, – нет. Так неправильно. Тараканы с этим личным. Я не хочу, чтобы ты чёрт-те что обо мне думала.
– Вит, я…
– Снежанка…
Снежана сдалась:
– Если ты хочешь, то, конечно… рассказывай.
Виталина сделала глубокий вдох и начала рассказ.
Глава 22
Снежана мыла чашки и плакала. Она даже не подозревала того, насколько её подруга сильная. Мать погибла у Виты на глазах. На глазах у шестнадцатилетней девочки! И все эти годы страшную боль и пережитый страх Вита держала в себе. Она сама справлялась с ночными кошмарами, с обрывками ледяных воспоминаний, с призраками прошлого.