Но для Мертена это место было таким же серым и унылым, как и все вокруг.
Из художников он застал престарелого сэра Саймона. Тонкой кистью Мастер выводил чей-то женский лик. Девушка на портрете была Мертену незнакома, хотя… было в ней нечто такое. Если приглядеться…
— Оу, лорд Мертен. Рад вас видеть в своей обители вдохновения, — не отрываясь от девушки на холсте, поприветствовал старик.
На нем была помятая рубаха с закатанными до острых, костлявых локтей рукавами, из кармана жилета торчала еще одна кисть. В одной руке он держал палитру, но все краски на ней были для Мертена либо серого, либо темно-серого цвета. Он отвел взгляд в сторону, за окном было светло и там за горизонтом, сквозь пелену и портал была та, рядом с которой он видел иной, красочный мир.
— Вы что-то хотели? — напомнил ему Саймон хриплым голосом. В его глазах, обрамленными морщинками была легкая насмешка над задумавшимся лордом.
— Да. Я хотел узнать, не просили ли участницы конкурса запечатлеть себя на портретах?
Художник вытянул губы трубочкой и отложил палитру с кистью на приставной столик.
— Такие леди были. К сожалению, они все хотели, чтобы именно я нарисовал их, но вы ведь знаете, что я работаю исключительно по настроению, а не выполняю заказы докучливых девиц, позвякивающих передо мной мешочками с золотом, — Мертен знал особенности непробиваемого, и принципиального характера, сэра Саймона и нисколько не осуждал его.
Лорд ценил старика не меньше чем Клотильду с Версаром. Поэтому всячески оберегал его покой от навязчивых людей, жаждущих заполучить картину от самого талантливого художника Лилехейма.
— Возможно, у вас есть готовые портреты королевских невест?
— Во время отборочного тура нам действительно доставили несколько изображений, перенесенных на холст с помощью магии, — он доковылял до стены. К ней были осторожно прислонено несколько небольших прямоугольников холстов:
— Вот они! Подойдите ко мне, лорд Мертен! — Саймон подозвал его и показал небольшие портреты. — Я как раз собирался завтра избавиться от лишнего хлама, перенести их в чулан.
Мертен оглядел все имеющееся и поблагодарил художников за то, что те оставили крохотные подписи с именами изображенных на них девиц.
— Вот что, сэр Саймон, портреты я изымаю по приказу его величества, ну и… — он криво улыбнулся. — По моему собственному. Если девушки вдруг спросят о них, передайте, что вы лично решили подправить в них кое-какие детали. Я буду вам крайне признателен за эту небольшую… выдумку, — он встретился взглядом со стариком и тот усмехнулся.
— Как скажете, лорд Мертен, как скажете. Помочь вам завернуть их в бумагу?
— Да, не хочу, чтобы все видели, что я несу. Потом не отделаешься от слухов, что якобы распорядитель конкурса влюблен в одну из участниц, поэтому и утащил ее портрет к себе.
Старик хрипло рассмеялся, шелестя бумагой. Когда все было готово, на руках Мертена лежала тяжелая стопка из портретов.
— Вам повезло, что подрамники тонкие, иначе бы пришлось вызывать на подмогу принца Ириана.
— Благодарю вас, сэр Саймон, — но художник уже вернулся к портрету неизвестной. Окружающие перестали для него существовать. Мертен мог только позавидовать его погруженности в процесс созидания.
Добравшись до апартаментов, он открыл портал в мир феи.
Король дал им с принцем магическое разрешение. Больше никому он не позволял перемещаться или колдовать в стенах дворца — это подрывало понятие о безопасности его величества. Но на двоюродного брата и Мертена Арнкел мог положиться, как на самого себя.
«После гонений на фей, в стране стало рождаться меньше магов. Их берегут и всю повседневную работу слуги выполняют без использования магии или артефактов», — подумал он, и подхватив с помощью магии весь материал, шагнул в открывшуюся арку.
К сожалению, Мертен оказался не готов к московскому гололеду и тому, что из-за магических помех при прохождении портала вещи, которые должны были выплыть следом за ним, под невидимой завесой разлетятся в разные стороны. Чудом он успел схватить с дороги стопку портретов, прежде, чем их раздавила промчавшаяся машина, окатившая его грязными брызгами. Ткани лежали на чистом снегу, а коробки откатились к низкой оградке. И весь этот бедлам увидела вышедшая из свадебного салона «Леди Шекспир» — Титания.