— Вам салат с маслом или со сметаной? — спросила фея, держа в одной руке баночку с белой этикеткой, а в другой желтую бутылку с изображением оливок.
— Мас… апчхи! — он громко чихнул, но не успел извиниться, как девушка засмеялась.
— Значит масло! — золотистой жидкостью она полила зеленые листья салата с алеющими среди них дольками помидоров и хрустящими кубиками огурцов.
Из ящика вылетела деревянная ложка и стала активно перемешивать салат, пока Титания уменьшила огонь под сковородкой с золотистыми ломтиками картофеля и куриными ножками.
От обилия дурманящих обоняние ароматов, у Мертена засосало под ложечкой, а рот наполнился голодной слюной. Впервые он испытывал такой сильный, ни с чем не сравнимый, голод. У него дрожали руки, гулко билось сердце, и если бы он превратился в одного из котов феи, то всенепременно крутился бы подле нее, выпрашивая еду.
Дверцы шкафчика распахнулись, и со стола исчезло все лишнее. Свои места заняли тарелки и столовые приборы с салфетками, сервировав ужин на две персоны.
Легким хлопком была откупорена бутылка вина. С плеском оно разлилось по глубоким бокалам, поднимаясь вверх крохотными пузырьками и давая Мертену возможность насладиться новым букетом того самого аромата, который он тоже никогда не ощущал, хоть и много раз пил с Ирианом.
Фея перенесла блюда на стол, и Мертен попробовал кусочек куриного мяса, такой мягкий и сочный, пропитанный специями, ему показалось, что его вкусовые рецепторы пробудились, и он попал в рай для гурманов. Виноградный букет полусухого вина оставил на губах приятное послевкусие.
Если бы Титании не было рядом, Мертен, возможно, впервые закричал от восторга, но на протяжении всей трапезы они молчали, стуча приборами и глядя в свои тарелки.
Когда кроме грязной посуды, ничего не осталось, да и та переместилась в раковину под моющую ее щетку, лорд сказал:
— Благодарю вас, не сочтите за лесть, но это был лучший ужин в моей жизни. Ничего вкуснее я не ел, — он потягивал остатки вина, откинувшись на спинку стула, и смотрел, как за окном медленно падает снег.
В Лилехейме было вечное лето. Времена года не менялось, снег лежал ближе к границе королевства и Мертен впервые увидел его так близко в техно-мире.
— Рада это слышать, — расплывшись в довольной улыбке, ответила Титания. — Голод нам больше не страшен, и мы можем продолжать, — на стол вернулся каталог и прочие материалы для работы.
«Судя по всему, она не собирается ложиться спать, и я задержусь здесь до глубокой ночи», — подумал Мертен, ничуть не расстроившись. Подле феи он был готов находиться до изнеможения.
Потянулись часы их совместной работы, в которой лорд начал чувствовать себя попугаем, повторяющим практически одно и то же об участницах: привлекательные, талантливые, родовитые и прочее…
Перечисление открыло для него то, чего он не замечал раньше — все конкурсантки были действительно хороши. Но сравнивая портреты со стоящей рядом Титанией, лорд понял — все они простые люди. Какими бы невероятными талантами и качествами не обладали, но ни с одной из них он не почувствует того, что с феей.
Нежность ее рук, вкус приготовленной ею еды, бокал вина в ее компании. Мертен внимательно наблюдал, каким задумчивым взглядом Титания скользит по лицам незнакомых ей девушек, стараясь разглядеть что-то видимое лишь ей одной, помогающее создавать эти особенные наряды.
Так они обсудили и платье для леди Винтер, чей портрет обвязала синяя лента, подчеркнувшая ее рыжие волосы и любовь к морю и плаванию. Также свой наряд получила леди Уортен — дама с тусклыми, блеклыми волосами, но такими миловидными чертами лица, что иначе как назвать ее маленькой розой, Титания не смогла, наградив миниатюрную, несколько худощавую девушку красной лентой. Леди Уортен действительно любила эти цветы, а еще обожала клубнику и всевозможные сладости, постоянно нося с собой в сумочке хрустящее печенье с шоколадной крошкой.
Ее хобби было готовка десертов, и на конкурсе по приготовлению самого умопомрачительного лакомства она победила, хоть и со сломанным каблуком, из-за чего подвернула ногу.
Для леди Леты, Титания сотворила легкое платье из воздушного салатового шифона, украсив лиф россыпью хризолитов, которые должны были подчеркнуть не только ее серо-зеленые глаза, но и вырез в форме сердца, открывающий грудь.