– Но, Михаил Семенович, уж не взыщите, – замялся Федотов, понимая, что скоро покажется барская усадьба и чувствуя предательское копошение в груди, – если Антонина не захочет идти за вас, я настаивать не стану. Насильно мил не будешь, знаете ли…
– Стерпится – слюбится, знаете ли, – отшутился оскорбленный Михаил.
«Я и не понравлюсь? – мысленно воскликнул он, поправляя смявшийся воротник. – Да больно нужна драгоценная невеста, с которой вы так носитесь! Можно подумать, я больше всех дел жажду жениться!»
– Разумеется, вы правы, – добавил он, видя, как покоробили его слова Федотова. – Мы ведь для того и собрались у вас, чтобы выяснить, поладим ли мы с Антониной Николаевной. Конечно, мы уж не в тех временах, когда молодых девиц насильно в церковь везли.
– Времена изменились меньше, чем вам, молодежи, кажется.
После отповеди Федотов помрачнел и отвернулся. Затем вздохнул и, сокровенно посмотрев на Крисницкого как на угрозу своих отношений с Антониной, но признавая по чести, что кандидат выискался достойный, ответил:
– Вы не представляете, какая трагедия подобные договорные браки. И затрагивает она не только невесту. Я от всей души желаю, чтобы Антонина прониклась к вам если не любовью, то искренней нежностью и сама выбрала свою участь. От страстного чувства тоже бед немало…
«Он что, начитался романов? Говорит так, словно стоит на краю могилы, а лет – то ему не так много…» – недоуменно присвистнул Михаил про себя, но продолжал слушать, внутренне посмеиваясь над этим несуразным человеком с наполовину седой головой и размякшими, но выдающими былую правильность пропорций чертами.
Он не нашел ничего лучше, чем просто кивнуть, прикрываясь смущенной из-за странности собеседника улыбкой и, отдав распоряжения относительно багажа, сойти на пыльную усадебную землю, шатающуюся немного в связи с его бессонной ночью.
Барский дом, погребенный под лавиной цветов и деревьев, ничем не отличался от сотен других подобных построений по всей стране. Невысокое деревянное здание с резными ставнями и крыльцом, чистенькое, свежевыкрашенное… «Какая безвкусица», – вздохнул Михаил, надеясь, что внутри оно окажется более подходящим его представлениям о комфорте. Оценить красоту сада ему возможности не представилось – ступив на твердую почву, Михаил тотчас испытал непреодолимый позыв окунуться в прохладу простыней. Цель его визита казалась теперь призрачной и не столь значимой.
Когда прибывшие ступили в дом, Крисницкому показалось, что на лестнице мелькнул кусочек цветного кринолина, молниеносно скрывшись за спасительными дверями. Впрочем, даже покажись ему его нареченная во всей красе и благоухании туалетов, впечатления его от поездки не сгладились бы. Нет, лучше уж потом, не хочет же он испортить не начавшееся еще знакомство и поставить под угрозу не только свое будущее, но и дружбу с влиятельными людьми. Только бы эта девчонка не заартачилась, ведь по рассказам Федотова она строптива. Конечно, так разбаловать девицу! Ей тогда ни один жених не будет люб.
По обыкновению, даже в собственных мыслях напуская на себя консервативную ворчливость, Михаил едва ли думал так на самом деле. И сегодня, обретя только долгожданную опору в виде подушки, он быстро утешился и мирно задремал, видя во сне стол из красного дерева, обещанный ему Лиговским, если Михаилу хватит духа довести мифическую Антонину до церкви. Чистые теплые подушки пахли расплавленной утренней свежестью, зыбкий нектар сада парализовал волю. Хотелось всю жизнь пролежать так на выстиранных нежными девичьими руками подушках, не думая, в сущности, ни о чем в полудреме, с приятным чувством тяжести в голове, как после вкусной еды или хорошей музыки.
2
Антонина проснулась на заре, хотя обыкновенно имела привычку подниматься с постели не раньше завтрака. Частенько она читала, лежа в ночной рубашке поверх застеленного Палашей ложа, реже убегала гулять на луг, о чем, как она гордо думала, никто не догадывался. Порядком застудив ноги утренней росой, она возвращалась, на цыпочках прокрадываясь мимо опочивальни батюшки, как она много лет звала человека, заменившего ей обоих родителей.
Но сегодняшний день представлял щекочущее фантазию исключение, и сон к невесте шел так же туго, как к предполагаемому жениху. Причиной его недосыпа явились отвратительные русские дороги и угрызения совести об оставляемой в угоду карьере женщине. Помехой же ее сладкому сну оказалось волнение, возрастающее с того дня, когда она узнала о существовании Михаила Крисницкого и услышала, весьма смутившись, поведанные ей предположения о скором замужестве, исходящее из уст стародавнего друга семьи Лиговского. Батюшка воспринял эту идею сухо, но, переговорив с глазу на глаз с визитером, сменил холодность на напускное спокойствие и рассудил, что дворянке накануне семнадцатилетия лучшего подарка, чем обеспеченный муж, не найти.