— Привет, красавица, — его хриплый, гортанный голос едва перекрывал шум веселья. От него пахло гарью.
Пелька вздрогнула, попытавшись отстраниться, однако страж схватил её за руку повыше локтя.
— Куда ты, красавица? Не торопись! — он улыбнулся, показывая ровные желтоватые зубы, а затем дернул девушку на себя.
— Прекратите! — в ярости воскликнула Пелька, пытаясь вырваться и глазами ища Арея.
— Я ещё не начинал! — зло засмеялся страж. — Давай-ка познакомимся. Моё имя Эребус. А твоё как, красавица? Нет, не говори, дай я угадаю!
— Угадай моё, — раздался над ними спокойный голос.
Эребус нехотя повернулся и увидел стоящего перед собой высокого, но толстого и неповоротливого пожилого мага.
— Ступай отсюда, старик, — презрительно выплюнул страж и ещё крепче прижал к себе Пельку.
Арей прикрыл глаза. Пространство вокруг него дыхнуло серой, и в следующую секунду в руке мечника возник страшный двуручник. Распахнув глаза, барон мрака оглядел троих стражей, остановив жуткий немигающий взгляд на Эребусе. Тот оттолкнул девушку и выпрямился.
— Я знаю этот меч, — торжествующе сказал он и скользнул рукой за спину, вытягивая из ножен собственный меч. — Здравствуй, Арей.
По трактиру, до того притихшему, пронесся шепоток, в котором повторялось это имя. Поняв, что обманная личина ему больше ни к чему, мечник скинул с себя плащ, представая в своем истинном обличии.
— Вечер добрый, Эребус, — ответил Арей, опираясь на гарду и насмешливо разглядывая стража.
— Решил, значит, поразвлечься с человеческой девушкой? — Эребус язвительно скривился. — Не слишком ли ты стар для неё, м? Раньше я не замечал, чтобы тебя тянуло на малолеток.
Пока он говорил, двое других стражей возникли у него за плечами, доставая оружие. Выражение лица Арея после слов Эребуса как будто не изменилось, однако в темных зрачках зажегся опасный огонек.
— Если ты знаком с моим мечом, то должен знать и то, на что он способен, — небрежно сказал барон мрака, а следующие несколько мгновений слились в памяти Пельки в одно яркое, пугающее пятно.
Арей за секунду сократил дистанцию между собой и противником, выбрасывая клинок вперед. Однако он видел, что страж, стоявший слева от Эребуса, тоже вскинул меч, намереваясь достать барона мрака колющим ударом. Уклониться Арей не успевал, и тогда в последний миг он припал на колено, загоняя двуручник стражу под ребра, а затем потянул рукоять вбок, выдергивая оружие из оседающего тела.
Мечник тут же переместился на безопасное расстояние, принимая боевую стойку. Всё произошло так стремительно, что Пелька пришла в себя, лишь когда Эребус перевел озлобленный взгляд с мертвого стража на Арея. Оценив реакцию мечника, Эребус решил поменять тактику. Повинуясь силе его мысли, тяжелые дубовые столы раздвинулись, образуя свободную площадку для маневров. Остальные посетители столпились в кучу у дальней стены, с азартом наблюдая за сражением. Особо предприимчивые даже принимали ставки.
Арей неторопливо прохаживался по заплеванному полу трактира, прокручивая в руке тяжелый двуручник. Он выглядел расслабленным и спокойным, полным презрения к своим врагам, будто в открытую пренебрегая необходимостью защищаться от них. Его движения напоминали танец хищника — ленивые и неспешные. Он знал, что эта добыча его, что ей никуда не деться.
Пелька снова пропустила момент выпада — однако почти сразу поняла, что первым бросился Эребус. Его меч прошел по дуге и столкнулся с мечом Арея. Тот шагнул в сторону, разрывая дистанцию и понимая, что уже не успевает, а затем ощутил холод клинка, доставшего его колющим ударом в плечо. Барон мрака отклонился, предупреждая следующую попытку стража сблизиться. Его левый рукав начал быстро пропитываться кровью.
Бой продолжался. Эребус оказался неслабым противником. Арей перемещался, сокращал дистанцию, не позволяя себе держаться в глухой обороне. Рубящих ударов он избегал, предпочитая колющие в грудь или голову. Его скупые, четкие, выверенные жесты завораживали.
В очередной раз отклонив клинок, соскользнувший по наклонно подставленному лезвию, барон мрака прокрутился и послал двуручник в бедро Эребуса. Страж опустил свой меч, чтобы защитить ногу, и тогда Арей с невероятной скоростью взмахнул клинком, и сокрушительной силы удар обрушился на голову Эребуса, расколов череп надвое.
Воцарилась неестественная тишина. Арей отряхнул свой меч от крови, повернулся к оставшемуся в живых стражу и коротко, с издевкой, поклонился. Воинственный вопль стража подсказал его дальнейшие действия. Он кинулся на Арея, однако в следующее мгновение Пелька увидела возникшего между ними хозяина трактира. Могута поднес ко рту сведенные большой и указательный пальцы, а затем громкий и пронзительный свист накрыл трактир, постоялый двор и всю улицу. С пола поднялись пыль и мусор, сорвались с места стулья, заходили ходуном балки комнат. Пелька ощутила, как заложило уши, в глазах потемнело, и последним, что она увидела, был Арей, который на предельной дистанции ударил стража самым краем меча, рассекая ему шею. Всё остальное поглотил мрак.
========== 9. Невинность ==========
Эти слезы — блажь,
Поцелуи — плен,
Всё равно не дашь
Ничего взамен,
Утекай, вода,
Я давно хочу перемен.
В камине чадили отсыревшие поленья. Комната стала наполняться дымом, однако Арей щелкнул пальцами, и дышать стало легче. Пелька лежала на кровати, мерно дыша. Разбойничий свист Могуты оглушил девушку, заставив потерять сознание, однако мечник знал, что скоро она придет в себя.
Он сидел, устало откинувшись на жесткую спинку стула. На столе перед ним лежали дархи трех убитых стражей. Рана, которую он получил, не была серьезной, и мечник, наложив повязку, решил заняться своей добычей.
Арей достал кинжал и коротким отточенным движением расправился с витыми сосульками. Коллекция наемников была не такой уж впечатляющей — только в дархе Эребуса нашлось с десяток ярчайших эйдосов. Арей медленно и бережно ссыпал блестящие песчинки в свой дарх. По лицу его пробежала судорога жадного удовольствия. Каждая проглоченная тартарианской сосулькой песчинка наполняла мечника силой, насыщала его алчность, залечивала многие душевные раны.
Однако даже сила сотен невинных душ не могла исцелить барона мрака от его нынешней болезни. Эта болезнь — чувство. Оно проросло в нём и незаметно пустило корни так глубоко, что теперь вырвать его можно было только с мясом.
Пелька. Она была источником этого чувства, и мечник уже не мыслил жизни без этой своенравной, нелепо стриженой девчонки. Она забавляла, пленяла и сердила его, и одна лишь мысль о близости с ней рождала в груди нетерпеливое волнение, как будто он был пылким человеческим юношей, а не бессмертным стражем. Он знал, что не имеет права касаться девушки. В нём боролись противоречивые чувства: с одной стороны, мечнику хотелось сохранить её чистой и нетронутой, а с другой, тёмная часть его сущности жаждала сокрушить эту невинность. Может, потому, что где-то в дебрях подсознания Арея не отпускала мысль, что это хрупкое дитя наделено такой силой, которой ему никогда не познать.
Смятение, которое пришло в жизнь мужчины вместе с Пелькой, не давало ему покоя. Он злился, гнев наполнял его при мысли о том, что он колеблется. Ведь раньше подобные метания не были ему знакомы — он, один из сильнейших стражей мрака, мечник Арей, уже давно стойко придерживался однажды выбранного пути и не оглядывался назад, не жаждал искупления. Но она перечеркнула все его планы и былые цели, она заполнила его своей благой отравой и заставила желать большего. Надеяться на то, что, возможно, они смогут всё преодолеть. И однажды…