А ещё ему нравилось её худое, гибкое тело, глаза цвета ореховой скорлупы и насмешливая линия губ. Когда Пелька разводила костер или рвала еловые ветки для их шалаша, он следил глазами за движениями тонких рук. По вечерам, когда эти самые руки изящным движением поднимали наверх волосы, чтобы они не мешали во сне, взгляду Арея открывалась длинная белая шея. Ему хотелось незаметно приблизиться и осторожно подуть на тонкие влажные завитки волос, падавшие на выступающие шейные позвонки. А ночью, когда во сне девушка неожиданно прижималась к его бедру, у мечника перехватывало дыхание и он резко откатывался на другой конец самодельного ложа. Однако по утрам Арей неизменно просыпался в кольце её рук.
Что же ему с ней делать?
***
Через час, затоптав костер и тщательно скрыв следы своей ночевки, Арей и Пелька двинулись в путь. Барон мрака был угрюм. Он о чем-то сосредоточенно думал и время от времени быстрым и цепким взглядом окидывал дорогу.
Пелька же, напротив, была бодра и улыбчива. Чем дальше они удалялись от места гибели Грустного и всего их отряда, тем больше оживала девушка. Её юность и жизнелюбие не позволяли Пельке долго унывать, а потому кандалы грусти постепенно спадали, и она становилась всё более разговорчивой.
— А почему мы каждый раз стараемся спрятать наши следы? — спросила девушка, когда они с мечником вышли на широкую каменную тропу и направились на восток.
— Я не хочу, чтобы кто-то смог напасть на наш след.
— Зачем кому-то искать нас? Частица Камня-головы у того человека с посохом. Все наши погибли, все противники тоже. Миссия провалена, но не по вашей вине. Разве вы кому-то ещё нужны? — удивилась Пелька.
Мужчина невесело усмехнулся.
— Во-первых, в Запретных землях ты всегда кому-то можешь пригодиться. Или как приманка, или как наживка. В крайнем случае, как ужин. А во-вторых, моей миссией было умереть. Но я жив, и мне за многое придется держать ответ.
Шаги Арея были широкими, и Пелька не поспевала за ним, временами забегая немного вперед, стараясь заглянуть мужчине в лицо.
— Перед вашим хозяином, да? Он разозлится?
Арей резко остановился. Грозно глянул на девушку.
— Последний раз говорю, у меня хозяев нет, — сквозь зубы процедил он. — Но да, тот, кто собрал отряд и направил нас в горы на поиски частицы, не обрадуется новостям. У Лигула были на неё большие планы.
— Он что же, соберет новый отряд, этот ваш Лигул?
— Сомневаюсь. Наша группа была уже второй потерпевшей неудачу, а о том, что Камень-голова исчез, нашему горбуну уже доложили. На поиски артефакта у него уйдет какое-то время. И, думаю, немалое.
— Тогда почему вы думаете, что он захочет вас видеть в ближайшее время?
Мечник не ответил, только немного замедлил шаг и мазнул по Пельке странным взглядом.
Спустя несколько часов путники свернули с главной дороги и подошли к заросшему оврагу, который полого спускался к речке. Вернее, «речка» в данном случае звучало слишком гордо. Это был скорее широкий ручей, засыхающий, зарастающий водорослями. Но вода в нём была чистая и свежая, что для этих мест являлось большой редкостью. Смочив пальцы в водоеме и осторожно облизав их, Арей удовлетворенно кивнул. Достав из-за пазухи две походные фляги, свою и Пельки, он наполнил их прохладной жидкостью. Идти им ещё не меньше недели, а где потом удастся раздобыть питьевой воды, неизвестно.
— Почему мы идем по главной дороге, если вы так не хотите нежеланных встреч? — поинтересовалась Пелька, усевшаяся на землю и возившаяся со своими башмаками.
Мужчина плотно закрутил пробки фляг, отряхнул руки и выпрямился.
— Непролазные леса — самый очевидный путь для тех, кому есть, что скрывать. А пожилой мужчина и девчонка, бредущие спокойно по главной дороге, едва ли вызовут большое подозрение.
— Во-первых, — пропыхтела Пелька, стаскивая правый ботинок, — вы почти всегда в своём плаще, и потому облик ваш постоянно меняется. И порой этот облик крайне подозрительный. А во-вторых, с чего вы взяли, что вы старый?
Арей подошел к девушке и, перехватив её за руку повыше локтя, резко дернул наверх, помогая подняться. Она вскинула на него глаза, горевшие недоумением.
— Во-первых, подозрительных личностей здесь, в Запретных землях, хватает и без меня. А во-вторых, девочка, я не просто стар. Я древнее камней, по которым ты ступаешь.
Пелька отвернулась, насупившись.
— Я имела в виду, что вы не выглядите старым. И я не девочка. Мне восемнадцать!
— По сравнению со мной, ты зародыш, — ухмыльнулся мечник в бороду.
Он хотел добавить ещё что-то, но его слова заглушил короткий взвизг Пельки, которая с разберу вошла в ледяную воду.
Остаток дня они провели, шагая по пыльный мощеной дороге. Пару раз им встретились маги, которых Арей, не напрягаясь, разглядел сквозь морок, но в целом тропа была на удивление безлюдной. Когда стало темнеть, мужчина ускорил шаг, и Пельке пришлось почти бежать за ним. На ночлег они устроились в крохотной рощице, отделенной от главной дороги глубокой лощиной. При свете дня пройти её было легко, а вот в темноте туда вряд ли бы кто-то сунулся.
Этой ночью мечник долго не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, время от времени поворачиваясь к Пельке и разглядывая девчонку в неясном свете луны. Черты её лица были крупными, но изящными, и ему захотелось дотронуться до него.Он уже потянулся к ней, но девушка сморщила во сне носик и, вскинув руку, перехватила ладонь мечника, крепко прижав её к себе. Арей не шевелился, боясь, что она проснется. Спустя несколько минут его веки отяжелели.
Во сне он снова летал.
========== 2. Неизбежность ==========
Из кувшина через край
Льется в небо молоко;
Спи, мой милый, засыпай,
Завтра ехать далеко.
Рассвета искал -
Ушел невредим,
Меня целовал
Не ты ли один?
Пелька сидела на стволе поваленной березы, шевеля босыми пальцами ног. За время их путешествия они огрубели и покрылись небольшими, но болезненными мозолями, которые она оборачивала мягкой тканью, отправляясь в путь.
Арей, устроившись напротив, точил свой огромный меч. Он любил эту работу, она была монотонной и занимала руки, в то время как голова была свободна для долгих размышлений. Но сегодня думы не думались, а все его мысли сосредоточились на узких изящных стопах девушки.
Он вдруг вспомнил, как однажды вечером она пустилась в пляс у костра. Её движения были порывисты, она закрыла глаза и целиком отдалась танцу, стремительно кружась по влажной от дождя траве и не обращая на Арея никакого внимания. А он следил за ней жадно, кожей осязая каждый её шаг. Когда Пелька резко проносилась мимо него, мужчину обдавало её запахом. Она пахла юностью и яростью, длинными ногами под платьем, звонким смехом и ореховым взглядом, прожигающим нутро. Она пахла жизнью.
Мечник раздраженно потряс головой, отгоняя назойливые воспоминания и ругая себя последними словами. Но взгляд его даже сейчас против воли заскользил выше, по щиколотке, теряясь в складках грубой льняной юбки. Юбки, подол которой неожиданно поднялся вверх, обнажая стройную смуглую ногу.
Точильный камень выпал из рук.
— Ох! — послышался изумленный вскрик Пельки. — Где это я умудрилась поставить такую царапину! Гляньте!
Но Арей уже поспешно поднялся и, отводя взгляд в сторону, глухо произнес:
— Я пойду омоюсь, пожалуй.
Прихватив оружие и ни разу не обернувшись, мужчина тяжелым шагом спустился по склону холма, на котором они решили заночевать. Вечер ещё не угас, и пламенный диск солнца только полчаса назад неохотно начал сползать к горизонту. Но путники так вымотались за этот день, что решили пораньше устроиться на привал.